пойму, что меня всё-таки держат за человека, и учитывают, что проехались по мне катком, и даже испытывают какое-то подобие вины за это. Я отвечу: «Хорошо». И пойму, что тоже имею дело с человеком.
Мы молчим.
В гримёрку заглядывает костюмер Юля: ей надо забрать костюм. Иван обещает переодеться через три минуты. Юля выходит.
Я отворачиваюсь в сторону: переодевайся. Это нормально в театральных кругах, ничего криминального. Продолжаю тянуть из стаканчика виски.
Неожиданно гаснет свет, какие-то перебои с электричеством. Иван, успевший снять рубашку, шагает к двери. Я поднимаюсь со стула пощелкать выключателем. Мы сталкиваемся в темноте вплотную.
Некоторая неловкость, суета. Я кладу руки на его голые плечи, он обнимает меня.
Смотрю ему в глаза, глаза у него бешеные.
– Соскучился по мне, зараза? – шепчу.
Глаза у него бешеные.
Целую его в губы как тогда.
Руки скользят по его плечам.
Его пальцы оказываются у меня под свитером.
В коридоре слышен голос Наташи:
– Катя! Вы не видели Катю? Катя, тебя зовут…
Я смотрю на Ивана:
– Я сейчас приду.
Выхожу в коридор. В коридоре светло, видимо, у Ивана в гримёрной просто перегорела лампочка. Сталкиваюсь с Наташей.
– Что случилось?
– Зайди к знаменитости, он тебя искал.
Захожу через дверь по коридору в соседнюю комнату, там со светом тоже всё в порядке. Значит, действительно, лампочка.
Знаменитость стоит по центру с собранной сумкой:
– Я тебе тут оставил кое-что.
Сказал, и пошёл, перекинув сумку через плечо.
Ничего не понимая, подхожу к столу. На столе лежит белый альбомный лист, беру его в руки, переворачиваю. На обратной стороне тонкой чернильной линией нарисован грустный человечек в длинном колпаке. Рядом стоят заглавные буквы автографа.
Две недели назад я узнала, что он рисует, и мне понравились его работы. На следующий день я попросила:
– Нарисуйте, мне, пожалуйста, картинку на память.
Он замялся, ответил что-то невнятное. И вот теперь, спустя полмесяца, у меня в руках этот рисунок. Я счастливо прижимаю его к груди. Он сделан для меня. Сердце мне заливает горячей благодарностью. Казалось бы: ну что здесь такого – картинка и картинка? Но меня накрывает волной любви к знаменитости. Не забыл про меня. Чувствует.
Возвращаюсь к Ивану. В гримерке горит свет. Юля собирает раскиданный по частям театральный костюм. Ивана нет.
– Где он? – спрашиваю её.
– Ушел. – отвечает, – Выскочил как ошпаренный. Даже деньги забыл. Вот три тысячи. На столике лежали. Отдай ему.
Юля протягивает мне купюры. Меня душит смех.
– Может, это чаевые? – веселюсь я, – нам троим – тебе, мне и Оле?
– Может быть! – смеётся Юля, – Но ты все-таки спроси!
Я беру деньги, выхожу в коридор, спус�
