расползутся.
Она остановила проходившую мимо прислугу и приказала принести ей в комнату столь любимого крепкого темного чая. Конечно, пока была такая возможность, нужно было еще и перекусить, но у нее не было аппетита.
Когда прислуга ушла, Наранпа поднялась на четвертый этаж в свою комнату. Ей и в голову не пришло приказать, чтобы перед тем, как она войдет, спальню проверили на предмет незваных гостей, и внезапно она поняла, что не хочет заходить внутрь. Здравомыслие, конечно, подсказывало ей, что никто не посмеет нарушить границы небесной башни, а потому она здесь в безопасности.
И все же…
Нет, она не будет трусить! Она распахнула дверь, смело вошла в комнату и чуть не упала в обморок.
Иктан расслабленно, как кошка, сидел на лавке у ее кровати.
– Эффектно! – пробормотал он.
– О Небеса! – Она прижала руку к груди. – Небеса! – повторила она снова. – У меня чуть сердце не разорвалось от страха, Иктан! Не делай так больше!
Он пожал плечами, явно не раскаиваясь.
– Ты молода и вполне здорова. Думаю, твое сердце способно выдержать это.
– Ты не знаешь, на что способно мое сердце, – съязвила она, раздраженная его пренебрежительным отношением. И тут же пожалела об этом.
Иктан заломил бровь:
– Я не это имел в виду, – вздохнул он, – но, увы, это правда.
Еще будучи адептами, они стали любовниками, что было совсем не редкостью среди жрецов, – многие попадали в башню, пребывая в муках полового созревания. Но их роман был романом двух неуклюжих подростков, исследующих тела друг друга и понятия не имеющих, что делать. Когда Иктана возвели в сан жреца Клинков, Наранпа по собственной инициативе оборвала эту связь. Иктан легко воспринял ее отказ, запросто подчинившись ее желаниям, и никогда не показывал, что он чувствовал. И, что удивительно, они остались друзьями. Она испытывала нежность к нему раньше, будет и впредь, но при этом она вполне осознавала, что он всегда будет убийцей с соответствующими эмоциональными склонностями, и это ее беспокоило.
– Расскажи, что ты обнаружил?
Иктан только открыл рот, когда в дверь постучали.
Он соскользнул с лавки, в руке мгновенно, так что даже глазом не уследишь, блеснул нож.
– Нет, подожди! – Она вскинула руку. – Я попросила чаю. Это просто прислуга.
– Разве до этого не прислуга пыталась тебя убить?
Она, расширив глаза, запнулась.
– Но то была не настоящая прислуга, – запротестовала она. Все это время ей казалось, что враг смог проникнуть к ним во время шествия по Одо. Ей и в голову не приходило, что, возможно, убийца все это время скрывался в башне. – Думаешь, он все это время был среди нас?
Снова вежливый стук, и Иктан открыл дверь, плавно спрятав нож в рукаве. В комнату вошла, поставив поднос на стол, уже знакомая Наранпе девушка. Запах яупона[5] поплыл по воздуху.
– Спасибо,
Яупон – падуб. Используется для приготовления чаеподобного напитка.
