я тут одна говорю по-английски? Что вы там делаете?
Один из наблюдателей, в медицинском халате и маске, громко простонал.
– Где доктор Эшфорд?
– Уже иду, – отозвался вошедший анестезиолог.
– Слава богу, вы здесь. Вырубите же вы, наконец, эту балаболку, пора приступать к делу.
– Да, на язык она остра, настоящая заноза в заднице.
Кэт пропустила колкость мимо ушей, прекрасно зная, что ни у кого и в мыслях нет ее обидеть. Глаза поверх масок светились улыбкой. В операционной царил оптимизм, и Кэт это нравилось.
– Если вы всегда оскорбляете своих пациентов, неудивительно, что вы носите маски, чтобы скрыть свои лица. Трусы, вот кто вы такие.
Анестезиолог подошел к операционному столу.
– Я понимаю, что вы перевозбуждены и от вас много шума, мисс Делани.
– Это моя большая сцена. И я буду играть на ней как хочу.
– Вы будете просто бесподобны.
– Вы уже видели мое новое сердце?
– Я не вхожу в число избранных. Я просто даю наркоз. А теперь расслабьтесь. – Он взял Кэт за тыльную часть руки, готовясь ввести в вену иглу. – Вы почувствуете маленький укол.
– Подумаешь, нашли чем пугать!
Все рассмеялись.
Вошел доктор Джеффрис вместе с Дином и Шолденом, ее кардиологом. Дин перепоручил ему вести пациентку, так как сам из личных соображений отказался быть ее лечащим врачом.
– Как ваши дела? – спросил доктор Джеффрис.
– Ваш сценарий нужно слегка поменять, доктор, – презрительно бросила ему Кэт. – «Как ваши дела?» – это должна быть моя реплика.
– Мы обследовали сердце, – спокойно ответил врач.
У Кэт перехватило дыхание, но затем она нахмурилась.
– Мы в сериалах, если хотим создать напряженную атмосферу, используем многозначительные паузы. Дешевый трюк. Ну, расскажите же мне про сердце.
– Оно прекрасно, – ответил ей доктор Шолден. – Настоящий шедевр. На нем написано ваше имя.
Кэт краем глаза заметила, что группа операционных сестер возится возле кулера.
– Когда ты проснешься, оно уже будет биться у тебя в груди, – сказал Дин.
– Вы готовы? – спросил доктор Джеффрис.
Готова ли она?
Естественно, когда впервые была озвучена идея трансплантации, кое-какие опасения у нее были. Но теперь все они далеко позади.
После того как Дин впервые диагностировал у нее проблемы с сердцем, состояние ее стало ухудшаться едва ли не с каждым днем. Лекарства оказались лишь временным спасением. Кэт буквально валилась с ног, но, как сказал ей Дин, в ее случае любые лекарства бессильны. Она до последнего отказывалась поверить в серьезность своей болезни. И лишь почувствовав себя из рук вон плохо, когда мытье под душем превратилось в пытку, а принятие пищи стало настоящим испытанием, она поняла: тянуть дальше нельзя. Ее болезнь чревата летальным
