Она сопротивлялась. Есть следы борьбы.
– Мне хватает. Магические тоже?
– Потому что ты ни разу только по ним не работала. Возможно, сейчас уже не понять.
– Ты не даешь мне ни шанса на это. А меня зачем позвали?
– Видишь, какой я хороший начальник. Там обнаружили странные рисунки, очень похожие на магические символы или что-то ритуальное.
– Ты ужасный начальник. О! Это уже интересно.
– А раскрываемость у меня лучше, чем у всех остальных. Знал, что оценишь.
– Другие не такие наглые? Долго нам ехать?
– Какая мне разница? Еще на один спор хватит.
Анарил вдруг стало смешно, она попыталась сдержаться, но ничего не получилось. Гай засмеялся вместе с ней. Ничего не изменилось, но стало чуточку легче.
Дом, где произошло убийство, располагался на улице Зелеи в той части города, где часто селились рабочие средней квалификации, разночинцы, маги с низким уровнем потенциала. Не самый респектабельный район, но и не бедные кварталы. Витта Мирц снимала комнату на втором этаже. Нашла ее именно хозяйка, явившаяся под утро после праздника.
– А тело вынесли? – спросила Анарил.
– Я сказал не убирать.
– Проклятье…
– Ты сама знаешь, положение тела для магии или ритуала может быть важно.
– Знаю. – Девушка передернула плечами. – Но это не значит, что мне нравится смотреть на подобную картину.
– А как же доказать злобным мужланам, что ты не хуже их? – подначил ее Гай. В Венкраи, стране, где они жили, вот уже полтора столетия с переменным успехом шла борьба женщин за равные с мужчинами права. Сначала дела продвигались ни шатко ни валко, но где-то век назад в результате репрессий из-за смены государственного строя и войны осталось настолько мало мужчин-магов и специалистов вроде врачей и инженеров, что университеты открыли свои двери для всех желающих. Это привело к тому, что женщины, а так же мужчины низших сословий стали массово получать образование. К моменту, когда строй снова сменился, сословия естественным образом поменялись на классы, а отменить право женщин на работу и обучение стало невозможно – страна просто потеряла бы массу специалистов. Да и психология изменилась. Но женщины все еще пытались что-то доказать. Иногда там, где нужно, иногда там, куда им лучше бы не соваться.
– Хуже? – удивилась Анарил. – В большинстве случаев я лучше. А даже если хуже – только порадуюсь, какие замечательные профессионалы работают в полиции.
– Как же с тобой тяжело, – вздохнул Гай, когда они поднялись по лестнице.
– С тобой вообще невыносимо.
Оннонге осторожно заглянула внутрь.
Зрелище ей ожидаемо не понравилось. Пришлось призвать на помощь весь свой профессионализм и попытаться не реагировать на тело и кровь. Оннонге достала из сумочки блокнот и тщательно перерисовала символы и всю магию, которую обнаружила. Оглядела комнату еще раз. Заметила полотенце, пропитанное бурой кровью, и почувствовала, что ей становится плохо.
– Теренс, – Гай заметил побелевшее
