общались, только мысленно и это общение для Макса не было приятным. Семнадцать мучительных секунд он не мог прервать связи с камнем, не физическую, не телепатическую. Между ними словно была особая разговорная, никем не видимая, не слышимая и не ощутимая нить, появившаяся в результате их соприкосновения, разорвать которую мог только собеседник Макса. И наконец, по истечению времени, он открыл глаза. Макс смотрел на дом их соседей, которые живут на против них, а на втором этаже на Катьку, ей уже восемнадцать лет, а она всё также поёт перед зеркалом в нижнем белье, на старую добрую улицу где бабки всё также сидят на скамейках возле забора и болтают о всякой ерунде, типа какая у них маленькая пенсия, спинка побаливает, ноги не держат и вот же были годы молодые, и он всё также стоит перед окном, упирается ладонями в подоконник и смотрит в окно. Он стал оборачиваться, с удивлённым лицом.
– Как я это …? Как я вернулся? Время? – посмотрев на часы, у него челюсть отвисла, время не продвинулось не на секунду – Не может быть, прошло ведь больше тридцати минут – не учитывая тех двух секунд которые он потратил на тот мысленный допрос к самому себе. Макс повернулся обратно к окну, глубоко вздыхая, он задался вопросом:
– Что же со мной происходит?
– …. я не пытаюсь сказать что во всём виноват только я, мы оба постарались, просто я хочу чтобы ты понял, что никого роднее чем мы с тобой у нас нет и мы должны поддерживать друг друга, понимать, выслушивать, помогать и любить, только по братски естественно, только так мы сможем добиться очень многого и только так мы не пропадём. Ты со мной согласен Макс? Макс? – повернувшись к Максу, Майкл вскипел от ярости, у него сложилось впечатление, что он разговаривает сам с собой или толкает эту речь стенам, он даже не соизволил повернуться к нему.
– Неужели он предпочёл смотреть на Катьку … хотя, уж кого Боженька действительно благословил и одарил в этой жизни, так это её. Она из тех, кому посвящаются песни, за кого объявляются войны, ради кого смотрят смерти в лицо. Одним словом – мечта. Но как и подобает мечте, столь же недосягаема, как и возможность почувствовать именно себя рядом с такой красотой. А красота редкостная, породистая. Белокурая, длинноволосая блондинка, 1,80 ростом, с тонкими чертами лица, сочными губками и маленьким носиком. Гипнотизирующему второму размеру груди не проигрывал и с ног сшибательный вид сзади. А бархатистый голосок действовал лучше любого приворота, чему и свидетельствовал длинный список разбитых сердец и возможно семей.
Майкл замечтался погрузившись в свои эротические мысли, а прейдя в себя продолжил – Вместо того чтобы слушать меня! – сердито думал он.
– Макс я для тебя душу на изнанку вывернул, обрати же на меня внимание! – крикнул Майкл и замахнувшись будильником, целенаправленно кинул его в брата.
Макс тем временем был погружён полностью в себя, задумчиво стоял и смотрел в окно и тут он заметил, как на стекле окна стали появляться искажения в виде воронки. Макс протёр глаза – Блин надо
