я, нехотя поднимаясь с дивана.
Добро пожаловать в семью, называется. Картина маслом.
Мачеха скромненько садится в первое попавшееся кресло. Явно наша милейшая Инна рассчитывала на что-то посущественнее библии.
Задумываюсь лишь на секунду: почему именно библия? И сразу же отмахиваюсь от глупых размышлений. Мой папа любил выпендриться. Вот и решил хайпануть перед смертью. Знал прекрасно, что ни я, ни Анька, не оставим мать на паперти.
Я не питаю к Инне нежных родственных чувств. Но как мачеха она меня совершенно устраивает. Не лезет в мои дела. И в детстве относилась к нам с Ромкой так же, как и к Ане. Особых различий не делала. Дети остро чувствуют классовое разделение.
– Матвей, сыночек, нужно что-то решать, – причитает она, строя из себя бедную родственницу.
– Что, ма? – спрашиваю, усаживаясь на диване. Закидываю ногу на ногу. Чешу затылок, пытаясь сообразить, к чему клонит мачеха. Нет у нас вариантов против папиной бывшей. Придется выкупать долю или жениться на этой заполошной девице. Удочерить Елизавету, тем самым если не вернуть наследство, то установить контроль над нашей собственностью.
Но все упирается в Кристину. Вряд ли мне захочется жить с ней до гробовой доски. Рожать детей и стариться вместе.
Но, по всей видимости, придется. Чем-то этот вариант смахивает на пожизненное…
– Какие есть идеи? – внимательно смотрю на мачеху.
– Давай их закажем, – решительно предлагает Инна. Смотрит на меня заговорщицки.
Не сразу врубаюсь, что имеет в виду мачеха. С минуту пялюсь на нее ошалело и глазам своим не верю.
Твою ж налево, гребаные зайчики!
И эта женщина считает себя леди? Это она имеет диплом педагога и обязана учить детей доброму и вечному. А на деле? Все так просто… Давай закажем… Как обед в ресторане!
Ради гребаных бабок загубить две жизни? Каким монстром нужно быть?
– Ты хорошо подумала? – спрашиваю, стараясь сдержаться и не наорать на старую дурищу.
– Конечно, – надменно заявляет Инна. – Нет человека, нет проблемы.
Приводит жуткую цитатку, от которой меня пробирает мороз.
– Ты с ума сошла, – говорю медленно. Мысленно перемежаю речь самыми грязными ругательствами. – Я бы тебе не советовал. Напорешься на ментов, сядешь надолго. Я точно передачи носить не буду. И Ане запрещу.
– Вообще-то, – обиженно перебивает мачеха. – Я надеялась на тебя.
– Простите, – переспрашиваю, на секунду лишаясь дара речи. – С какого хрена, мадам?
– Ну как же, Мэт, – вздыхает она. – Ты влиятельный мужчина. У тебя полно всяких знакомых. Найдешь киллера, и все будет чики-пуки.
– Не знаю, где ты нахваталась этих премудростей, – морщусь, пожимая плечами. – Но, дорогая моя, ты меня с кем-то перепутала. С Доном Корлеоне, например.
Вижу, как по лицу мачехи пробегает гримаса, превращая красивую женщину в уродину.
«Ты
