И каждое утро, когда бреешься, перечитывай, пока не запомнишь!
– Перестань, Вит, – вмешалась Агата. – Маша много горя перенесла, пока ты проституток в Париж возил!
– Кто такие паситутки? – подняла голову задремавшая около мамОли Ева. – Бабушка, кто такие паситутки? – осведомилась она громко.
– Это, – крякнул Чапай, строго зыркнув на Агату, – воровки такие. Они воруют… – Тесть замешкался.
– Огулцы? – пришла Ева на помощь деду.
– Ну да, огурцы, – с облегчением выдохнул Чапай и уже серьезно заметил: – Хватит вам! Витольд, конечно, натворил дел, но решать только Маше. Он такой же член семьи, как любой из вас. А что там у них в койке происходит…
– С мамочкой сплю я! – заявила Ева и, выскользнув из бабкиных рук, под столом пролезла к Агате.
– Ласскажи мне о паситутках? – попросила она нежным голосом.
Под сумрачные взгляды окружающих Агата нехотя пробормотала:
– Это такие тетки нехорошие, папа твой их всех вывез, чтобы тут ни одной не осталось.
– Отец-герой, – раздраженно хмыкнул Сергей.
Витольд решительно встал и подошел к жене.
– Что бы ни случилось, я не переставал любить тебя, Мэри! Прости все мои выходки, если сможешь. – Он не рискнул при всех целовать жену, эта «трава на ветру» может и по лицу заехать, а лишь нежно и бережно коснулся губами ладони.
– Я люблю тебя, Витольд, – тихо призналась Маша. – Вот только второй день не знаю, что с этой любовью делать. То ли выкорчевать ее с корнем, то ли еще раз поверить тебе. Первое – больно, второе – глупо! Пока двери открыты и на вход, и на выход. Не торопи меня, пожалуйста!
Стрельников сгреб жену в охапку и пробормотал чуть слышно:
– Я сам никуда не уйду и тебя не отпущу, слышишь?
– Слышу, – прошелестела одними губами Маша и, высвободившись из рук мужа, громко добавила: – Давайте чай пить!
Расходились за полночь. После признания Витольда и ответного Мэри напряжение спало. Долго вспоминали Уссолье, какие-то смешные случаи и старших Стрельниковых. Витольд скосил глаза на жену. Мэри сидела на плетеном ротанговом диване, закутавшись в плед, и держала на коленях спящую Еву. Рядом валялся Ленька. Взрослый сын тоже подлез под маменькин бок и задремал. Одной рукой жена держала заснувшую с открытым ртом дочку, а другой слегка гладила по спине Леньку. Будущая звезда хоккея, примостившись рядышком, млел от этих поглаживаний. Витольд задержал взгляд на лице жены. Спокойном и расслабленном. Мэри повернулась к нему, улыбаясь. Гордая независимая женщина, а не юная наивная девочка. Много воды утекло за два года, и влюбленная малышка превратилась в знающую себе цену красавицу.
«Только из-за детей она не развелась со мной, – внезапно обожгла мысль. – И только благодаря детям позволила вернуться в семью».
– Может, отнести Еву наверх? – прошептал он.
Мэри
