такую неделю?
– Вам ее не купить и за тысячу долларов, – ответил профессор Кэйри, думая на этом и закончить.
– Ваше жалованье я знаю… – начал Дик.
– Сколько же я получаю, по-вашему? – резко спросил профессор Кэйри.
– Во всяком случае не тысячу долларов в неделю, – так же резко ответил Дик, – и не пятьсот в неделю и не двести пятьдесят в неделю. – Он поднял руку, чтобы остановить профессора, собиравшегося перебить его. – Вы сейчас мне сказали, что мне не купить неделю вашего времени за тысячу долларов. Я хотел бы купить ее за две тысячи. Господи! Ведь на жизнь отведено считанное количество лет.
– А годы вы тоже можете купить? – насмешливо спросил профессор Кэйри.
– Разумеется, за этим я сюда и пришел.
– Но я же еще не согласился, – засмеялся профессор.
– Если сумма недостаточна, – заявил Дик сухо, – вы назовите цифру, которая вас удовлетворит.
И профессор Кэйри сдался. Так же сдался и профессор Барсдейл, профессор химии.
Своих учителей математики Дик возил на охоту за утками на болота Сакраменто и Сан-Хоакина; справившись с физикой и химией, он повез учителей словесности и истории на охоту в лесистый район юго-западной части Орегона. Этому он научился у отца; он работал и развлекался, жил на свежем воздухе и без всякого напряжения прошел обычный трехлетний курс средней школы в один год. Он ловил рыбу, охотился, плавал, делал гимнастику и в то же время целенаправленно готовился к университету, не ошибаясь в своих расчетах. Он знал, что имеет возможность это делать, потому что отцовские двадцать миллионов давали ему особую власть. Деньги являлись для него средством; он не переоценивал, но и не умалял их значения. Он пользовался ими, чтобы купить то, что ему нужно.
– Удивительная расточительность, – заявил мистер Крокетт, рассматривая представленный Диком годовой отчет. – Шестнадцать тысяч долларов на одно учение, причем все расходы у него записаны до последних мелочей, включая и железнодорожные билеты, на чаи служителям и даже порох и патроны, истраченные учителями.
– Но экзамены он все-таки выдержал, – заметил мистер Слокум.
– И всего в один год, – пробурчал мистер Дэвидсон. – Мой внук поступил в Бельмонт тогда же и еще дай Бог, чтобы он поступил в университет через два года.
– Ну, что же, одно могу сказать, – провозгласил мистер Крокетт, – отныне, сколько бы мальчик ни потребовал на свои расходы, отказа ему не будет.
– Ну, а теперь я убавлю ход, – сказал Дик своим опекунам, – в науках я догнал своих сверстников, а в знании людей и света опередил их на целые годы. Я знаю столько хорошего и дурного, столько значительного и пошлого о мужчинах, женщинах и жизни, что иной раз сам сомневаюсь, действительно ли я видел все, что знаю. Теперь уже такой спешки не будет: я сверстников нагнал и теперь пойду нормальным ходом. Мне только
