комнаты я вышла несколько разочарованная, поскольку никакого шпиона там не застала. В течение нескольких секунд принц критически разглядывал мое плохо отмытое лицо (макияж оказался на редкость добротным и сниматься при помощи обыкновенной подогретой воды не желал категорически). Потом, видимо, решил, что лучше уже не станет и придется иметь дело с тем, что есть, и, поджав губы, сделал знак следовать за ним. Сидеть на краешке кровати, по счастью, не пришлось: в дальнем углу комнаты обнаружились еще один низкий столик и два вполне удобных стула.
Принц молчал, предоставляя начало разговора мне. Возможно, он считал, что уже сказал все, что нужно, а может, хотел проверить, какие именно вопросы я стану задавать. Даже если и так, проверки я не пугалась. Я ведь отнюдь не просилась на эту работу. А вот вопросов действительно много.
– Сколько было покушений? – осведомилась я, усаживаясь поудобнее. Разговор предстоял долгий.
– Одно.
Должно быть, разочарование слишком явственно читалось у меня на лице, поскольку Рауль с усмешкой добавил:
– По-твоему, следовало дать убийце еще несколько шансов и только после того, как он бы их упустил, приступить к расследованию?
Логично. Вообще, одна попытка убийства – это, конечно, очень мало… если убить пытаются не тебя, а кого-то другого.
– Но вы вполне уверены, что это было именно покушение? – уточнила я. – А не случайное стечение обстоятельств?
– Я, разумеется, мог бы предположить, что сахар и цианистый калий хранятся на одной и той же полке и кухарка просто перепутала банки, – отозвался принц. – Если только ты объяснишь мне, для чего надо было добавлять сахар в вино.
– Стало быть, отравление. Но, как я понимаю, это вино, так неудачно подслащенное, вы не выпили?
– Как ты догадалась? – фыркнул он. – Нет. Его выпил слуга. Вообще-то в его обязанности входило только принести бутылку и налить вино в бокал. Дегустация была его собственной инициативой. Видимо, ему захотелось попробовать, что пьют наследники престола. Если бы его поймали за этим занятием, он бы всего-навсего был уволен, ну в крайнем случае получил бы несколько плетей. Но его не поймали, и за нарушение субординации он заплатил непропорционально высокую цену.
– Вино предназначалось именно вам?
– Да.
– Только вам? – продолжала допытываться я.
Рауль уверенно кивнул.
– Понятно.
Эту проблему я знала, как решить; во всяком случае, могла свести риск отравления к минимуму. Идем дальше.
– У кого была возможность подсыпать яд в ту бутылку?
– У кого угодно.
Я нахмурилась. Это уже хуже.
– Никаких ограничений?
Он пожал плечами:
– Кто угодно из тех, кто находился в тот день во дворце. Это несколько сотен человек. Ясное дело, с легкостью этого не смог бы сделать никто. Но при достаточной доле изобретательности и минимальном везении… –
