и ревёт на разные голоса скот. Мы не перестаём таращиться на окружающих: где же типичные русские мужички в лаптях, подпоясанные верёвочкой? Вместо них в очереди стоят люди в кожаных башмаках и сапогах[49], лапотника[50] нет ни одного. Пройдя вместе с немцами вперёд местных купцов, мы оказываемся на проулке, ведущем к Виткову переулку – улице Славенского Конца, одной из пяти частей города. Улица не такая широкая, как в наше время, но гораздо шире представляемых нами – около двух метров, и вымощена относительно новыми плахами[51], положенными на круглые лаги, согласно древнему уставу «Ярослава о мостех»[52]. Чем-то она напоминает улицы современных нам садовых товариществ: относительно прямая, относительно ровная, с заборами, воротами и глухими, без окон, стенами домов по обе стороны. Мы идём по направлению к Торгу, так что по левую руку от нас – сплошной ряд церквей, словно воинов, вставших в строй. Миновав двухэтажный храм Жён-мироносиц, построенный на месте сгоревшего[53], и пятиглавого Николу-на-Дворище, основанный в честь обретения чудесной иконы[54], мы проходим мимо каменно-кирпичной церкви мученицы Параскевы-на-Торгу, покровительницы торговли[55], поставленная «заморскими [купцами]»[56]. За церквями по берегу реки простираются обширные луга, принадлежащие Немецкому двору. Улицы не очень широкие, но среди них нет извилистых улочек, проложенных по старым тропкам, как во многих городах Западной Европы. Поражает огромное количество монахов и монахинь, идущих по поручениям: такое ощущение, что весь город представляет собой один огромный монастырь[57].
Но не всё прекрасно и величественно. Запах – это ещё один фактор, который отличает средневековый город от современного, а огромный город – от маленького. Несмотря на то, что в XXI веке города, по сути, пахнут не сильно приятнее, чем в XIV (мы просто привыкли), средневековый город оглушает нас своими ароматами. Воняют сточные канавы: конечно, они служат для отвода дождевой воды в реку, но, как и сейчас, в них бросают всякий сор; вдобавок, именно в них смывает всё с мостовых. По мостовым же ежедневно проходят овцы, козы, коровы, чтобы быть забитыми – город постоянно нуждается в свежем мясе, и, само собой, за ними тоже остаются хорошо различимые следы.
Численность населения
Диаметр круга, описанного городскими стенами, – около 750 сажен[58] (1600 м), что кажется довольно небольшой цифрой. Это даст нам площадь примерно в 436 000 квадратных сажен, что можно округлить до 400 000 (853 440 м²), вычтя речное пространство. По современным меркам это небольшой городок, но нельзя забывать, что в Средневековье дома строились гораздо плотнее. По данным 1623 года, только в стенах Детинца (Кремля) было 152 двора, 26 церквей и 36 лавок[59]. Не думаю, что к XVII веку домостроительство было ближе к стандартам XXI века, скорее, в плане плотности застройки оно оставалось таким же, как и в XIII–XIV вв. Итак, если мы выделим из 400 000 сажен по 100 сажен (213 м²) на двор с прилегающей улицей, то получим стоящие внутри стен 4 000 дворов, а если предположить,
О лапотниках как о бедняках говорят летописи: «…суть вси в сапозъхъ. Симъ дани намъ не платити, поидевъ искать лапотникъ». Повесть временных лет по Лаврентьевской летописи 1377 г., изд. II, СПб, 1996. С.39.
Плаха – толстое, расколотое пополам бревно.
«Устав князя Ярослава о мостех».
Новгородская первая летопись. С. 30.
Только на XI – начало XII из 70 русских монастырей 17 располагалось в Киеве, и 17 же – в Новгороде.
Там же, с.11.
