я-то здесь при чем? – непонимающе уточнил Люсьен.
– Подозреваю, что смелую воительницу не удастся убить одним прикосновением, – слегка насмешливо пояснил Эдмунд. – Осмелюсь высказать предположение, что в ней слишком сильно наследие Хантов, – его глаза азартно сверкали, противореча спокойному тону.
Джоанна почувствовала отвращение, и тут услышала, как кто-то еще вмешался в диалог. Она обернулась и с удивлением поняла, что говорил тот светловолосый парень, который ранее с таким презрением повторял ее фамилию.
– Этот фарс слишком затянулся и всем уже наскучил, – лениво процедил он, не меняя небрежной позы перед высоким стрельчатым окном, хотя позади в нише стояло удобное кресло. – Не пора ли уже прекратить его и отпустить девчонку? Пусть она и полукровка, но носит символ Хантов, а значит, они признают ее одной из своих. Вряд ли стоит обострять конфликт с ними ради соревнования.
Этот аргумент нашел поддержку среди других членов семьи Оливеров. Большинство согласно закивали, переступая с ноги на ногу и выглядя сконфуженными. Видимо, только Эдмунд стремился к кровопролитию.
– Аарон, мальчик мой, вот так сюрприз, – по-прежнему спокойно проговорил тот. – Не ожидал, что ты решишь высказать свое мнение. Это твое окончательное слово?
Повисла тишина. Пауза затянулась достаточно, чтобы Джоанна начала надеяться на благополучный исход событий благодаря вмешательству этого Аарона. Начала надеяться, что он поможет им с Ником и положит конец противостоянию.
Но молчание прервал Эдмунд, велев неожиданному заступнику:
– Вон отсюда.
– Но отец…
– Поговорим об этом утром, – непререкаемым тоном отрезал Эдмунд.
Аарон покраснел, но поколебался.
Джоанна попыталась поймать его взгляд и взмолилась:
– Пожалуйста, помоги нам! Не позволяй своему отцу нас убить! – но юноша опустил глаза, а затем, к ее отчаянию, развернулся и вышел из зала. Тогда она снова попыталась воззвать к Эдмунду: – Почему вы так поступаете? – Неужели дело только в том, что Ник видел появление Оливеров? Или еще и в давней вражде между ними и семьей Хант?
– Почему? – глаза Эдмунда казались двумя кусками холодного серого камня. – Потому что это скрасит мой вечер. – Однако Джоанна почему-то вспомнила его удивление при взгляде на нее и упоминание, что ее семья хранит секреты. – И потому, что ты не должна была родиться. – Последние слова он выплюнул с искренним презрением.
Раздался скрежет металла: Люсьен достал меч из держателей и взмахнул им в воздухе так быстро, что Джоанна успела заметить лишь серебряный блеск лезвия. Стало очевидно, что противник умеет обращаться с холодным оружием. Она судорожно стиснула пальцы на рукояти кинжала, не до конца веря, что происходящее – не сон.
В нескольких футах двое мужчин держали обмякшее тело бесчувственного Ника. Он не шевелился и казался уже мертвым.
