умерли один за другим несколько лет назад.
– Хорошо, что не дожили до моего преображения! – вспомнив предков, подумал Чукотин. Он поймал себя на мысли, что временами не рад приходу своей второй молодости. Что ни говори, но и много неудобств принесла она с собой. Вот, например, получил он от приятеля из своего родного города письмо с приглашением приехать и встретиться со школьными друзьями по поводу столетия школы. В ней работали его покойные родители: мать преподавала биологию, отец – химию, а до них дед с бабушкой учительствовали. Так, вот, пришлось отказаться, чтобы не шокировать своей молодостью пятидесятилетних одноклассников. А ему бы хотелось встретиться, поговорить, вспомнить былое, увидеть Милу Светозарову! Представить только, как он является весь в джинсе и кроссовках в свою старую школу, чтобы встретиться с, увы, постаревшими друзьями, а сам по виду им в сыновья годится! Так и не поехал! Отказал по надуманной причине.
Вдруг в квартире раздался телефонный звонок. На проводе был его бывший начальник Хвостокрутов Евгений Романович, собственной персоной. Голосом спокойным и уверенным, поинтересовавшись для приличия здоровьем и состоянием дел, бывший завлаб, а теперь совладелец и учредитель какого-то научного Центра магических и оккультных наук предложил ему, всего лишь ст. научному сотруднику встретиться, чтобы поговорить об одном деле. От этого предложения у Чукотина свело под диафрагмой. Они договорились, что на следующий день он приедет к Хвостокрутову в Центр, где они все обсудят в деталях.
– Прости, Чук, что усомнился в тебе! Вот и деньги показались на горизонте! Однако, рано радоваться, еще неизвестно, что за дело Жека предложит.
Глава 10 Жребий брошен
Озираясь по сторонам, в очках и надвинутой по самые брови шапке, в немыслимом пальто, купленном на толкучке по цене бутылки спирта «Рояль», Чукотин вышел из подъезда своего дома. На лавке сидели какие-то женщины, но ему удалось пройти незамеченным. Передвигаясь по окрестным дворам короткими перебежками, словно диверсант, заметающий след и постоянно оглядываясь, не ведет ли за собой хвоста, он, наконец, добрался до метро Измайловская. Только поднявшись на платформу, Чукотин перевел дух:
– Ух, кажется, пронесло. Еще немного и у меня начнется мания преследования. В каждом прохожем ищу страждущего обрести вторую молодость.
Подошел поезд, Василий зашел в вагон и сел на свободное место. Напротив него села женщина бальзаковского возраста и, как показалось Василию, уставилась на него в упор.
– Черт, неужели и в метро за мной просочилась. С виду за сорок. Самый опасный для меня возраст. Когда молоденькие пялятся, это нестрашно и даже приятно бывает, но стареющие женщины – особый подвид. Этим терять нечего, кроме морщин и седин.
Пассажирка напротив достала из сумки газету, надела очки и начала
