спохватилась она.
– Там… – я махнул рукой в сторону. – Убрал…
Сохраняя озадаченное выражение лица, Есения развернулась и ушла в другую комнату. Её не было несколько секунд, после чего она подошла ко мне и присела рядом. Повела носом и наконец-то обратила внимание на бутылку, которую я продолжал держать в руках. Девушка протянула руку и забрала у меня стакан, сунула туда нос и недовольно скривилась, затем взяла бутылку и прочитала название. Я внимательно следил за тем, как стремительно меняется выражение её лица с удивленного на… обескураженное? встревоженное? После минутного молчания она посмотрела на меня в упор и спросила:
– Что случилось, Артем? Откуда ты взял виски?
– Купил, – невозмутимо ответил и отобрав у неё бутылку, наполнил стакан до краев и отвел глаза в сторону. Объяснять Есении что-то прямо сейчас не хотелось. Злость поутихла, я ощущал себя морально разбитым. Девушка, что с такой тревогой всматривалась сейчас в меня, в клочья порвала мое сердце.
– Артем! – слегка дрожащим голосом она окликнула меня. – Что случилось?
Глава 11. Есения. Воспоминания.
Я очень хорошо помню, когда изменился Артем. Из нежного. ласкового и любящего мужчины он резко превратился в тирана, который принимал во внимание только свои желания. К сожалению, я не сразу осознала всю глубину катастрофы, которая пришла в наши отношения. Это моя ошибка, за это я себя виню по сей день.
Тем утром я ушла на учебу от уравновешенного парня, а вечером вернулась к ревнивому диктатору, который не давал мне и шагу ступить без его удушающего внимания. Каждую пятницу после учебы я навещала бабушку, мы вместе обедали, гуляли, она рассказывала о себя, я – о себе. Несмотря на то, что она не одобряла нашу совместную жизнь с Артемом, теплые отношения сохранились. В тот день я ушла от бабушки на час раньше обычного времени, в последнее время Тема часто отсутствовал и я скучала по нему. Он всё чаще ездил на соревнования достаточно далеко от города, не ночевал дома по два – три дня, а мне было так тоскливо ночевать в пустой кровати! Я привыкла греться о горячее мужское тело рядом, никакие одеяла не требовались. Когда после секса Артем плотно укутывал разморенную меня в свои объятия, я мурлыкала словно довольная кошка. Обожала спать на нём, ощущая как при дыхании вздыбливается широкая грудь моего парня. Я любила его всего, от кончиков пальцев до коротких волос на голове, хотя вслух никогда не говорила о этом. Бабуля воспитала меня скромницей, она считала, что негоже женщине без конца твердить о своих чувствах, как будто навязываешься мужчине. Нельзя говорить "люблю" каждый день, слова "замыливаются" и теряют ценность… Не знаю насколько права моя старенькая бабушка, но внутренний ступор в выражении чувств – это именно из-за неё. Я ни разу не призналась Темке, что люблю его. А вот он… Он говорил мне об этом чуть ли не каждый день… И его признания не казались мне "замыленными"…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте
