бронетранспортер с навесным отвалом-щитом, как у бульдозера, несколько пожарных машин и милицейский «газик». В воздухе стоял запах гари и какой-то химии, от которой слезились глаза и першило в горле. Сверху падали хлопья сажи. Медики нацепили респираторы. Впереди в тревожном свете пожаров мелькали тени, рычали моторы, слышались крики людей. Картина напоминала эпизод из кинофильма «Экипаж», который Сергеев с Оксаной недавно смотрели: все горит и рушится. Только сейчас это происходило не на экране. Командовал майор с эмблемой железнодорожных войск, с воспаленными глазами, без фуражки. Сорванным голосом майор прохрипел порядок действий. В очаг выдвигаться нельзя, возможны новые взрывы. И смысла нет, там никого не собрать. В близлежащих завалах могут быть живые. Первыми идут военные железнодорожники. За ними пожарные расчеты и милиция. Медики в третьем эшелоне. Дороги расчищает тяжелая техника. Там, где не проехать, идти пешком. Слушать команды военных и пожарных. При малейшей угрозе немедленно эвакуироваться. Глупого героизма не проявлять.
«Рафик», детище рижской автобусной фабрики, не приспособлен для преодоления полосы препятствий. Не то что пожарный «Урал» на высоких колесах. Встали, не проехав и двухсот метров. Взяли ящик с лекарствами, мешок Амбу[2] для реанимации, дополнительный перевязочный набор, носилки – и пересели к пожарным.
Одноэтажное кирпичное здание, где обнаружили пострадавших, было наполовину разрушено. Одна стена практически отсутствовала, часть перекрытий обвалилась, другие держались на честном слове. Вслед за командиром пожарного расчета вошли, стараясь не приближаться к покосившимся стенам и опасливо поглядывая наверх. Просторное помещение заставлено покореженными станками – видимо, до катастрофы здесь было какое-то производство.
– Давайте быстрее, по моей команде бегом наружу, – сказал пожарный, освещая дорогу мощным фонарем. – Сюда, здесь они.
Протиснувшись между сорванными с места станками, Андрей с Оксаной подошли к стене, оказавшейся внутренней перегородкой, почти не пригибаясь пролезли через пролом в кирпичной кладке и попали в небольшую комнату. Вернее, в то, что от комнаты осталось. Очевидно, здесь была бухгалтерия. Чудом устоявший шкаф забит бумагами и папками. Канцелярские столы повалены. На полу, среди обломков кирпичей и стекол, бухгалтерские счеты, письменные приборы, арифмометр «Феликс»[3]. Пострадавших трое, две женщины и мужчина.
– Здесь еще более-менее. Там, – пожарный махнул рукой в сторону обвалившихся перекрытий, – вообще кошмар, лучше не видеть.
– Посветите! – попросил Андрей.
Быстро проверил пульсацию на сонных артериях – женщины мертвы. У одной, судя по положению головы, перелом позвоночника в шейном отделе. У второй множественные порезы, из ран торчат осколки стекол, под телом большая лужа крови. Мужчина, молодой, около тридцати, без сознания, лежит на боку, руки прижаты к груди, прерывисто дышит, в области затылка большая
Мешок Амбу – ручной аппарат для искусственной вентиляции легких.
Арифмометр «Феликс» – самый распространенный в СССР арифмометр. Назван в честь Феликса Дзержинского.
