или задавал вопрос.
– Канада? – предложил могильщик.
Олислагерс рассмеялся:
– Там мне отплатят той же монетой, что и в Штатах, – по сути, между ними и разницы-то нет. А мексиканская граница так охраняется, что и собаке не пробежать! Нет, нужно затеряться где-нибудь в большом городе. Черт бы побрал мою публичность! Сотня тысяч нанятых агентов растрезвонила весть обо мне, рыская по всей стране, и всюду полно людей, готовых сдать меня даже забесплатно – как проклятого немецкого шпиона. Уже целый год такая ситуация!
Решение проблемы так и не забрезжило по итогу их разговора. Но когда фламандец собрался уходить, Стив пожал ему руку – впервые за все время.
Следующим вечером Стив пришел к скамейке раньше.
– Я все обдумал, сэр, – сказал он. – Вам не нужно уходить. Оставайтесь здесь.
Фламандец посмотрел на него удивленно:
– Здесь? И где же?
Стив развел руками.
– Здесь, – повторил он. – Всех рабочих с кладбища увели на войну. Старик с радостью нанял бы вас – ему помощь сейчас ой как нужна.
– И кем бы он меня нанял? – спросил Олислагерс, и тут до него дошло. – Могильщиком!
Стив кивнул.
Фламандец расплылся в улыбке. А ведь недурно придумано. Работа могильщика не требует никаких специальных знаний – в отличие от поприща химика-фабриканта. Сразу же забрезжил план спасения. В запасе еще двенадцать дней – да этого более чем достаточно!
В тот вечер они долго обсуждали задуманное, не оставляя без внимания даже самые незначительные вещи. И был только один момент, по которому они прохаживались снова и снова: кто будет платить за новую одежду, которую придется купить для Яна? Фламандец не хотел этого, но Стив был полон решимости заплатить из собственного кармана. Мол, для друга не жалко.
Рано утром на следующий день на заводе доктор Ян Олислагерс произвел небольшой взрыв в своей лаборатории, который не причинил большого ущерба, зато прозвучал очень громко. Сбежалась уйма народу – сам директор фабрики в том числе, – и все забарабанили в запертую дверь. Когда та наконец открылась, их глазам фламандец предстал с полностью забинтованной головой – виднелись лишь глаза и рот.
– Бога ради, что случилось? – спросил директор.
Олислагерс придержал дверь открытой.
– Заходите, – ответил он. – Но только вы один!
Оттеснив остальных, Ян запер дверь:
– Что случилось, спрашиваете? А ровно то, что может стрястись в любой день и в любой лаборатории! Я сам себя поджег!
– Я пошлю за доктором, – решил американец.
– Еще б за самим чертом послали! – в сердцах бросил фламандец. – Думаете, у меня сейчас есть время на доктора? Вы мне всего две недели дали – всего две, и из них уже только двенадцать дней осталось! – и в назначенный срок я буду готов
