с заботой приходил.
Он с матерью того парнишки
Знакомый был не понаслышке.
Она частенько в монастырь
Ходила перечитывать псалтырь.
Историю он знал его чудну́ю,
Воспринимая просто как родного,
Переживал от происшествия плохого.
Он ведал всё про жизнь людскую.
Так дальний человек, бывает,
В судьбе твоей участье принимает.
9
Не понимая, глядя в пустоту,
Больной был добрым и спокойным,
Он излучал души всю простоту,
Следил за миром за оконным.
Зрачки смотрели прямо, без движенья,
Такое было парня настроенье.
Он ест и пьёт, не требует вниманья,
Зато от персонала – почитанье.
Любимцем тихим он у них слывёт,
Наводит видом грусти и печали.
Все с уважением всегда его встречали:
Не доставляет вежливо хлопот.
Он отличался ото всех больных…
О нём и сложен дальше стих.
10
Не стар он был и не мальчишка —
Во взрослом возрасте мужчина.
Зарос, не брит, спокоен слишком
И в весе только половина.
Постарше выглядел своих.
И видно то, что он не псих.
Морщин богатство от страданий
Да тяжкий груз воспоминаний.
Волос побе́ленная крыша,
Печальный взгляд из-под бровей.
Держался дальше от людей
И ростом просто средним вышел.
Так жаль в расцвете полных лет
Бездарно допевать куплет.
11
Ни слова, ни одной улыбки,
Комок лишь жалости и боли,
Не возбуждали его крики,
Отрёкся он от жизни, что ли?
Воображенья только бесконечны,
Одни и те же каждый вечер.
Он знал о том и подходил к окну —
Виденья-сны спешили всё к нему.
И, глядя в них, он, смысла не ловя,
Был терпелив и видел в том задачу,
Не мог уйти, не мог он поступить иначе.
Просматривал он их, конечно, зря.
Спокоен внешне, сердцем возбуждён,
Леченья курс лишь тем усугублён.
Сон-видение
На дальнем курсе, вдоль лесной стены
По светлым льдам красавицы зимы
Темнело тучами и, солнце заслоняя,
Бежало стадо, ходу прибавляя.
И звук его, кричащий и орущий,
Распространялся над лесною пущей.
Там обезьян огромные отряды
Неслись по полю, будто так и надо.
И удивительно, что в серой массе звери
(Увидел кто – не смог бы в то поверить)
Все были
