запах мочи и пота, пробивался запах копчёной колбасы и каких-то пряностей. Оттуда струился дымок с необычным, специфическим запахом. Видимо те, кто пообедал, курили анашу. Анаша – это такой наркотик из конопли. Некоторые наши пацаны уже пробовали курить анашу, но ничего хорошего в этом не нашли.
От нечего делать, я стал внимательно изучать обстановку вокруг себя. Рядом со мной были пацаны из нашего класса. Мы переговаривались, по мере возможности, или обменивались условными знаками.
За нами, в двух-трёх метрах, было окно. Оно было слегка приоткрыто, но бандиты: то ли не замечали этого, то ли делали вид, что не замечают…
– Что это ты всё крутишь головой? – услышал я сбоку от себя голос лысого бандита. – Тебе, наверное, она мешает – так я её быстро откручу!
Это ещё неизвестно, подумал я, кто кому быстрее открутит, окажись мы один на один, в спортзале, на ковре. У меня первый юношеский разряд по борьбе, и все в школе об этом знают. Я делаю такие захваты, что мог бы сломать тебе шею… Мог бы, если бы не оказался в такой дурацкой ситуации.
Я посчитал глазами бандитов. Их в зале всегда десять. Если кто-то выходит, то ему на смену тут же заходит другой. Десять это не очень много, если бы не оружие. Мы с пацанами мочили и не такие компании. Главное в таких ситуациях – фактор неожиданности. Большой палец правой руки, зажатый в ладони, – это был наш сигнал готовности к драке. А начинали драку мы кличем «Фас!», который был понятен даже Линде, если она оказывалась рядом с нами. Она быстро обращала наших противников в бегство.
Но сейчас у нас не было даже ножей. А у них автоматы, и они стреляют быстро, не задумываясь. Чувствовалось, что бандиты совсем не новички в этом деле. Как только они почувствуют опасность, то начнут стрелять без разбору. И, сколько человек положат при этом – никто не знает.
3
Плохо, что нет никакой связи с родными, с улицей. Судя по программе новостей, в которой каждый час передают одно и то же, ситуация никак не движется к своему разрешению. Да это и понятно. Одно дело – захват заложников в столице государства, рядом с дворцом президента, и совсем другое – в маленьком провинциальном городке. Никто ведь не хочет лезть под пули за чужих детей, даже спецназ. У спецназа есть свои семьи, свои дети.
Но ведь кто-то должен, хотя бы даже по закону, защищать граждан своей страны!? Или это только на бумаге так написано?…
Местные власти будут ждать – что скажет президент. А президенту – это просто лишняя головная боль: у него чуть ли не каждый день взрываются дома, падают самолёты, тонут подлодки, горят леса, выходят из берегов реки. Что же ему теперь – разорваться, что ли? Если бы он на всё это обращал внимание и пропускал бы весь этот негатив через себя, то давно бы уже умер от разрыва сердца или сошёл бы с ума. А так – дождётся логического конца события, помолится в церкви за души усопших и, смотришь, через пару дней вновь блестит своей улыбкой на различных международных встречах и симпозиумах, посвящённых борьбе с терроризмом и природными катастрофами…
– Мама, когда нас спасёт президент? – вновь услышал
