наступило лето 1995 года. Вера Талпаева приводит в рабский кооператив еще одну жертву – 36-летнюю Татьяну Козикову. Снова главную роль сыграло отчаянное положение: женщина трудилась поваром на местном предприятии и уже год не получала зарплату. А недавно украла с кухни пирожное для маленькой дочери. Руководство угрожало судом, причем вполне серьезно – заседание должно было состояться этим летом. Но подсудимой Козикова так и не стала, попав в лапы Комина.
С двумя полноценными швеями и помогающей Талпаевой кооператив в бункере заработал в полную силу. Беспощадный Комин, не прекращая издевательств и побоев, все так же заставлял женщин работать на пределе возможностей.
«Норму давал невероятную. Сейчас кому рассказать, никто в это не поверит никогда, чтобы столько можно сшить и сделать. Это невозможно. Он пришел днем, принес материал, сказал: «32 халата чтобы к утру были готовы». Их нужно кроить и сшить. И все нужно сделать. А попробуй не сделай. Он же нам сказал как? “Я потом бить вас не буду, я просто вас буду потихонечку резать за каждую провинность – кончик носа отрежу, уши, потихонечку, оставлю глаза, руки, это будут у вас целые, чтобы вы работали”»[3].
В отличие от сломленных духом Талпаевой и Мельниковой, Козикова постоянно думала о побеге. И даже подбадривала своих подруг по несчастью: например, отговорила одну из них от суицида – в надежде на скорую свободу.
Однажды Комин спустился в бункер по лестнице, предварительно ее обесточив. Женщины решили, что другого шанса может не быть и умудрились запереть своего мучителя в одной из комнат подвала, заблокировав ручку сковородкой, а затем бросились к лестнице. Но Комин смог освободиться. Впоследствии, уже на допросах, он максимально отрешенно, даже меланхолично признавался, что в тот день «очень строго» наказал своих пленниц. Сами женщины говорили о тех событиях совершенно по-другому.
«Он так меня бил до такой степени, что сам был весь в крови. Брызги крови. Кожа лопалась. Потом, мало того, он взял шланг, потом мне выворачивал голову. Потом он взял свечку. Свечкой поджигал мне руки»[4].
После того дня Комин поставил невольницам условие: либо он разрезает им рот от уха до уха, либо делает каждой татуировки. Несчастные пленницы, разумеется, выбрали второе – и в ближайшее время у каждой из них на лбу были выбиты три буквы: «РАБ». Чтобы сделать подобную татуировку в домашних (или, скорее, тюремных) условиях без специального аппарата и подходящих чернил, требуется более 300 уколов.
Но на этой пытке Комин не остановился. После попытки к бегству он стал еще сильнее переживать, что может лишиться своего предприятия. Поэтому вскоре к стенам бункера он прикрутил ошейники и кандалы. И ввел новые правила: теперь, перед тем как спуститься вниз, рабовладелец подавал сигнал (несколько раз включал и выключал свет), после чего женщинам надо было заковать себя в кандалы и ошейники и бросить ключи на стол.
Подземный
Документальный фильм «Кооператив “Узник”» (см. QR-код 1 на с. 14).
Там же.
