отняли, сволочи. А что, я угадал?
– Почти, – кивнул тот, и Жуга сдавленно выругался, когда верёвка затянула шею.
Оба снова умолкли, на сей раз надолго. Жуга морщился и кривился, силясь продрать колтун на ресницах, но без толку.
– Снаружи что? день? ночь? – спросил вдруг он. – Здесь вообще видно хоть что-нибудь?
– Очень даже видно.
– Куда нас засадили?
Зерги осмотрелся, насколько позволяла верёвка.
– Маленькая такая каморка, – наконец сказал он, – шесть шагов на пять… потолок низкий… Дверь вроде крепкая… Что ещё?
– Окошко есть?
– Нет.
– А дыры какие-нибудь?
– Не так чтобы много. В стенах разве что.
– Дверь не скрипит?
– Вот уж не знаю. Не выходил я. Да и что тебе с того скрипа?
– Как сказать! Петли дверные многим скрипят, многим – поют… Гм… корабль… – некстати вдруг пробормотал Жуга и умолк.
– Что делать будем?
– Для начала не худо бы от верёвок избавиться, а там видно будет.
– А получится? – засомневался Зерги. – Тут и шевельнуться больно. Или придумал чего?
– Может, и придумал. Спробовать хочу одну штуку, вдруг получится. Только молчи и не рыпайся, если что.
На мгновение Жуга умолк, прислушиваясь, и вдруг принялся тихонько насвистывать, морщась от боли в разбитых губах.
– Эй, ты чего?.. – насторожился Зерги, но травник лишь мотнул головой: «Не мешай».
Жуга медленно перебирал созвучия, меняя тон и высоту. Длинные и короткие звуки шли чередой, без всякого смысла и порядка, пока постепенно не осталось всего три ноты. Казалось, Жуга заблудился в этих звуках, без конца повторяя одно и то же, но шло время, и Зерги неожиданно поймал себя на том, что простенький мотивчик всецело его захватил. Было в нём что-то влекущее, некий непонятный ни уму ни сердцу зов. Зерги задумался, соображая, что бы это значило, и в этот миг его босую ногу тронули холодные когтистые лапки.
…Истошный визг разорвал тишину, резанул по ушам. Жуга выругался, стиснул зубы и так резко вскинул голову, ударив Зерги в затылок, что чуть было снова не лишился чувств. Зерги прикусил язык и смолк. Когда боль в голове утихла, Жуга обнаружил, что один глаз у него открылся, хотя и не полностью.
– Нет худа без добра… – пробормотал он и прислушался. Снаружи было тихо – похоже, на шум в каморке не обратили внимания. Жуга вывернул шею и покосился на мальчишку. Тот всхлипывал и трясся.
– Что стряслось?
– К-крыса… – выдавил он.
– Всего-то? – Жуга скривился. – Я уж думал – медведь пришёл.
– Н-ненавижу!
– Медведей?
– К-крыс!
– Мог бы сразу предупредить. Орёшь как девчонка…
Он почувствовал, как напряглась и вдруг расслабилась мальчишечья спина, вздохнул и медленно принялся высвистывать всё сначала.
Это был огромный
