для Санька.
Жижа побулькивала. Если это – выход на другой уровень, то его создатель обладает недурным чувством юмора. Для какого-нибудь голливудского боевика. Мол, пойдем как обычно – через канализацию.
Нырнуть, что ли? А если там, в жиже, обитает чудовище? С зубастыми щупальцами?
Санёк хохотнул. Зубастые щупальца – это тоже из блокбастеров.
Хотя… Вполне можно допустить, что в «щель» спихивают людишек и там, под жижей, полно трупов. Запах, кстати, весьма характерный. С другой стороны, если ты хочешь замаскировать вход, чтобы всякие не совались, вполне разумно сделать его максимально непривлекательным. Вроде загаженной кабинки в сортире. Опять-таки, зачем-то его сюда запихнули…
На второй уровень – хотелось. Вопросы-то накопились. Вот только нырять в грязь, внешне напоминающую отходы человеческой жизнедеятельности и благоухающую изрядно подтухшим мясом… Ну как-то не тянуло. Тем более что нет никаких гарантий перехода.
Щель, значит. Между мирами. А что у нас там, за жидкой кучкой-вонючкой?
А там – пенек. Обгорелый. Средних размеров. С виду – ничего особенного.
А если подойти поближе?
Санёк отступил на пару шагов и с короткого разбега перемахнул через лужу. Успешно. То есть никаких зубастых щупалец, хватающих за штаны.
Вблизи пенек выглядел не лучше, чем издали. Правда, насчет обгорелости тут же возникли сомнения. Глянцевый отблеск больше напоминал смолу, а не сгоревшую древесину. Санёк не удержался: дотронулся…
Никакой реакции. Если не считать того, что вонь стала слабее. Или он принюхался?
Мига, когда пень «превратился», Санёк не уловил. Раз – и вместо пенька перед ним – человек. Точнее, Существо. Макушкой Саньку по плечо. А рука Санька лежит теперь не на пеньке, а аккурат на круглой черной шапочке, надетой на массивную голову с торчащей во все стороны спутанной гривой и такой же кудлатой бородой. А головы ниже – соответствующих габаритов туловище. Размер под шестидесятый. Этакий человек-кубышка.
Прежде чем Санёк осмыслил произошедшее, голова пришла в движение, запрокинулась, сбрасывая Санькину руку, в могучей бородище открылась дыра, обрамленная крупными кривыми зубами.
– Ам! – изрекла дыра.
Трудно сказать, чем бы все кончилось, если бы коротышке удалось цапнуть. Но Санёк успел отдернуть руку. И не только отдернуть, а рефлекторно вцепиться в шерсть, жесткую, как у зубробизона.
А вторая рука, тоже без участия Санькиного сознания, уже нацелила в район предполагаемой шеи выдернутый из чехла нож.
– Ить, сразу железом грозить, – сварливо проворчал человек-кубышка. Кожа его была черной, как смола, а упрятанные под мохнатые брови глазки – сплошной синевы. – Экий ты быстрый! Чё, золота хочешь, да?
– Обойдусь я без твоего золота, – пробормотал Санёк. – Своего хватает…
Он понятия не имел, что делать дальше.
Цап!
Левая
