и прочие раритеты…
Он скривился, махнул рукой, показывая, что все это ему неинтересно. Саша выдержала паузу и, смерив его победным взглядом, сообщила:
– Я не сказала вам одну вещь. После смерти деда я не нашла в квартире никаких записей: ни дневников, ни писем, исчезли вместе с коробкой, где они лежали. Не осталось ни черновиков его научных статей, над которыми он работал в последнее время, ни самих статей. А это, вы мне поверьте, непросто вынести незаметно.
– А если он уничтожил их перед смертью? Сжег или порвал в клочья, а после спустил в мусоропровод?
– В квартире, что ли, сжег? На костре? И порвать не мог. Говорю же, у него был сильнейший радикулит. Он даже на лестничную площадку в последние дни не выходил. Отец накануне у него был, продукты приносил и мусор забрал. Никаких клочков не заметил. Впрочем, полиция и подавно ничего не нашла. У деда был тайник в стеллаже, где он хранил все бумаги. Так вот, когда я его открыла после похорон, он был пуст…
Глава 4
После ухода посетительницы Никита еще долго сидел на месте, перебирал никчемные бумажки и прихлебывал остывший дрянной кофе из черной кружки, на боку которой красовался знак Козерога. Кружка была чужой, и знак чужой, но куда делась его родная, с Овном, Никита не знал. Кочевали кружки по всей редакции, бились, уезжали на пикники, с которых не возвращались. Да и не велика ценность этой посуды, закупленной оптом на День защитника Отечества женской частью коллектива. Главное – не подарок, главное – внимание.
Покопавшись в полицейских пресс-релизах, Никита тяжело вздохнул. Рутинные дела, заметки из рубрики «Нарочно не придумаешь». Ничего интересного, пустяки.
Кроме одного, да и то с натяжкой. На горизонте вновь проявился Кощей – городской сумасшедший, неведомо как раздобывший форму сотрудника ДПС. Тощий, нескладный дылда караулил своих жертв у железнодорожного переезда, свистел, махал полосатым жезлом, представлялся по форме, проверял права, а затем долго и нудно объяснял, какие правила нарушил водитель. В качестве наказания Кощей использовал дырокол, которым пробивал водительские удостоверения и техпаспорты, а после настоятельно требовал отправить машину на штрафстоянку.
Пару недель назад Кощея кто-то нешуточно отлупил. Дурачок попал в больницу, отлежался, но снова вышел на охоту и оштрафовал не кого-нибудь, а Балахонцева – главу местного Роспотребнадзора, мужика поганенького, только чудом уцелевшего на должности после коррупционного скандала. Балахонцев Кощея в лицо не знал, заплатил штраф и только потом ему рассказали, что тощий раздрыга в сигнальном жилете – ряженый псих. Смехота! Но на полноценный материал не потянет. Так, легкий пинок наглому чинуше всего-то в тысячу знаков.
Не слишком воодушевил даже очередной виток скандального дела художника Кречинского, супруга местной акулы пера Верочки Гавриловой. Кречинский еще осенью позволил увековечить свой живописный шедевр «Святогор» на пачке пельменей,
