в потолок, голова продолжала болеть. Мысли роились как мухи, и я смогла наконец понять важную вещь. Его звали Игорь, но это не тот человек, который меня лечит.
Один из полицейских спросил, как человек появился в палате? Я рассказала. Потом добавили Игорь и Миша.
Полиция уехала. Мне вкололи снотворное, потому что пришёл запоздалый шок и начало трясти. Засыпая, я увидела, как Игорь уходит из палаты.
Игорь
Как я и боялся, девушку пришли добивать. Но как узнали, что она в больнице? Неужели кто-то из своих стукнул? Не может быть. У Дениса работают проверенные парни, он с ними не один год. Тогда как? Я зашёл в кабинет и позвонил другу.
– Слышал уже. Доложили. Блин, дружище, ты же знаешь, как у нас работают по защите свидетелей и потерпевших. Это тебе не Америка. Я попросил приставить к ней охрану. Но у нас без проволочек, как известно, не бывает. Доигрались блин. Ладно, завтра приеду. Сейчас напомнил об охране.
– Попрошу Гену поменяться. Его смена ночью. Подежурю за него. Девушку нельзя оставлять одну. Денис, этот гад назвал её Варинка. Имя редкое. Старославянское вроде.
– Я ещё в пятницу до обеда разослал фотографию Снежинки по всем детским домам. Мы побоялись в СМИ пускать. Никто до сих пор не откликнулся, но зато нападение. Будем разбираться. До завтра.
Я попрощался с другом. Отклонил вызов. Вот так у нас всегда – проволочки и коррупция, а девушку чуть не убили.
Гена согласился отдать мне свою смену, но она оказалась беспокойной. Привезли пациента с подозрением на аппендицит. Хорошо, что не подтвердился. Потом приехала на «скорой» женщина с сильными болями в желчном. Операция несрочная. Обезболили и оставили у нас. Через пару дней удалим камни.
Короче, спал я в палате Варинки, мало и какими-то урывками. Хотя ночью все двери в больнице закрыты и никто посторонний не заявится. Зато к девяти утра примчался Денис, какой-то взъерошенный и злой. Допросил девушку насчёт вчерашнего. Поинтересовался: не вспомнила ли она что-то ещё. Варинка заявила: того, кто её держал в своëм доме, звали Игорь. Больше ничего.
Денис нахмурился ещё больше и мы ушли в мой кабинет. Я закрыл дверь на щеколду и предложил ему присесть.
– Время поговорить есть. У меня сегодня только в двенадцать плановая операция, – заявил я, садясь в кресло.
– Всё плохо, Игорь, – нахмурился ещё больше Денис. – Я обратился в управление по защите ещё вчера. Напомнил им. Они там что-то где-то потеряли, потом документы мои внезапно нашлись.
– О как? – удивился я.
– Ага. Это не самое плохое. Поселить её негде. Квартира сейчас занята более важным свидетелем. Паспорт ей заменят если надо, но, опять же, у неё ни документов, ни имени с фамилией. Такое впечатление, что мне кто-то усиленно палки в колёса ставит.
– А что насчёт Кобры? – спросил я.
– Олег Вениаминович Кобарин. 40 лет. Погоняло Кобра. Был дважды судим за тяжкие телесные. Состоял в ОПГ ещё в конце девяностых. Вчера на допросе в молчанку играл. Сегодня помер в СИЗО. Ему с утра принесли передачу. Девушка какая-то. Он поел и всё.
