все только что пережили ужасный шок, один человек пострадал и неизвестно, чем все это кончится для юной жизни, но прошли какие-то минуты, и вот уже раздается веселый смех. Жизнь продолжается!
– Бедняжка Жанна!.. Как ты думаешь, теперь ведь нас не отпустят в отель – будет полицейский допрос?
Голос Дины неожиданно раздался откуда-то сбоку, дав мне повод пофилософствовать еще на одну тему. Вот так: появляется клубок змей, и я, кинувшись в гущу событий, начисто забываю, что у меня есть подруга, которая ведь тоже вполне могла пострадать во всей этой свистопляске.
Я поспешил обнять хрупкую испуганную Дину, укрыв ее в своих оберегающих руках.
– Полагаю, допрос будет, но это не страшно, – проговорил я успокаивающе. – Главное, что с тобой все в порядке.
Дина была очень бледна, а ее руки, нервно сцепленные у груди, дрожали от волнения.
– Все это так ужасно и… нереально! – Ее голос срывался едва ли не в плач. – Как будто все происходит не на самом деле, а просто мы снимаемся в каком-нибудь дурацком ужастике. Но ведь все начиналось так замечательно! Мы готовились попробовать горячее блюдо…
Тут она нахмурилась и бросила взгляд в сторону стола, где все еще продолжалась охота на змей.
– Послушай, а что, если в наших блюдах тоже были змеи!
Я снисходительно улыбнулся и пожал плечами. Что ни говори, а в то, что всем гостям в солидном ресторане приготовили вместо мяса на решетке живехоньких змей, верилось с трудом. Но чего только не бывает! Поэтому вместо голословного ответа я спокойно прошел к нашему месту за столом и торжественно поднял крышку своего блюда.
– Что вы делаете? Немедленно положите крышку на место и отойдите от стола! – тут же закричал главный полицейский, в чьих греческих рангах и званиях я совершенно не разбирался.
На вид этому начальнику было лет сорок с хвостиком; классический мачо – чрезвычайно загорелый, с черными кудрявыми волосами и такими же черными усиками, привыкший к безусловному подчинению с первой команды. Признаюсь честно и откровенно: между нами с первого же взгляда друг на друга возникла лютая нелюбовь. Я невзлюбил самоуверенность афинского полицейского, он невзлюбил меня – очевидно, как наглеца, который осмеливается в упор не слышать его команды.
В ответ на окрик я смиренно поднял обе руки вверх и развел их в стороны, улыбаясь улыбкой прирожденного пацифиста.
– Я просто хотел убедиться, что мне принесли мясо, а не сырых змей – посмотрите сами. С вашего разрешения, я проглочу кусочек…
Похвалюсь: я действительно успел цапнуть не один, а целых три зажаристых куска славного мясца, пока полицейский не замахал на меня руками, требуя немедленно отойти от стола.
Как говорится, дурной пример – заразителен. Тут же и остальные участники нашего самодеятельного корпоратива ощутили
