сынок, нет, – она покачала головой. – Я ведь духовидец, и души живых я тоже вижу. Ты своего помощника-то на место поставить не можешь – жалеешь сиротку, – а уж на ребёнка даже голоса не повысишь. Ты очень добрый. Порой даже слишком. Нет, это кто-то… из времён твоей почтенной родительницы, когда она была девчонкой.
– Что вы ещё увидели? – он снова взялся за перо. – Девочка молчит?
– И боюсь, нескоро заговорит, – поджала губы матушка Шанэ. – Я, конечно, постараюсь… Но ничего не обещаю. Ребёнок явно в шоке – до сих пор. И ещё о травмах…
Рьен всё записал, повернулся к девочке и с запинкой спросил:
– Скажи, есть ли приметы, по которым тебя можно опознать? Родинка на коленке, шрам на руке? Светленьких сероглазых девочек десяти лет в Семиречье сотни. Тысячи. Были. И когда пишут заявление о пропаже, обычно указывают дополнительные приметы. Есть?
Девочка задумчиво насупилась, приподняла волосы, и в её ушках сверкнули необычные серёжки – розовые жемчужные капельки на серебряной цепочке. А после встала и закатала пижамную штанину – на коленке обозначился старый безобразный шрам, словно кожу гвоздём пропороли. И пожала плечами – мол, всё.
Матушка пересказала. Рьен записал и признал:
– Хороша задачка. Будем решать.
– И надо решить, сынок, – матушка Шанэ встала и одного за другим переложила сомлевших котов в коробку. – Она неупокоенная. Сразу после смерти, видно, в спячку впала – с духами такое часто бывает. А туманы Мёртвого времени напитали её силой и пробудили. Надо решить, чтобы ушла. Сейчас девочку с собой заберу. А при тебе помощника оставлю, – и подмигнула: – Коты – молодцы, но время нынче такое…
– Спасибо, – Рьен улыбнулся и расслабился. – Что-то узнаете – сообщите.
– Непременно, – она застегнула пальто, замотала шею шарфом, накинула капюшон и протянула руку девочке: – Пойдём, дорогая. Пирожных хочешь? А чайку горячего? А на котика посмотреть? На большого, да, и он не будет бояться тебя и заколдовывать.
***
Рьен всю ночь больше думал, чем спал, поэтому встал очень рано, сразу же разбудил помощников и занялся поисками. Пижама девочки смущала до чрезвычайности. Если бы не его мама с подарком внучке, конечно, дело бы упростилось, но пока получалось, что девочка могла умереть и в прошлогоднее Мёртвое время, и даже в первый день нынешнего. А старинную пижамку унаследовать от мамы или бабушки. Судя по тому, что ткань была бесцветной и сильно застиранной, да и разноцветные пуговицы – словно пришитые второпях взамен оторванных и потерянных…
Да, есть вероятность свежей смерти и пижамы-подарка. Но интуиция и матушкина утренняя записка склоняли к версии «девочка из прошлого». А матушка Шанэ написала, что когда они пришли в чайную, девочка очень удивилась собственно чайной. И на осторожный вопрос: «Ты помнишь, что здесь было что-то другое? Не чайная?» девочка согласно закивала. То есть – всё-таки – преступлению больше тридцати лет. Однако сводки посмотреть нелишне.
Помощники
