например, покормить, – проворчал Мьёл, берясь за дверную ручку. – У себя буду. Найду – скажу.
Дверь за ним закрылась. Коты, спящие в коробке на столе, даже не шелохнулись. Матушка Шанэ поёрзала в кресле и вздохнула – она очень не любила сидеть без дела, особенно когда это самое дело дёргало и требовало работы. Однако, к сожалению, оно было со всех сторон и не её, и не Рьена – не убийство же.
– Не переживайте, – негромко сказал Рьен. – Нам тоже есть чем заняться.
Он достал из ящика склянку, встал из-за стола, подошёл к дальней стене и плеснул на неё водой. И в деревянных панелях проступили многочисленные узкие ящички.
– Это сводки со всего ведомства, – пояснил Рьен, открыв ближайший ящик, заполненный мелкими плотными карточками. – Здесь и кражи, и мошенничества, и убийства, и пропавшие люди. Только сводки. Вперемешку. Предлагаю поискать жалобы или странные дела, касающиеся храмов или их служителей. Может быть, эти знания нам не пригодятся… но пока хоть что-то по Кьюну и его папаше не прояснится, мы точно не уснём. И без дела изведёмся. У вас с дочкой есть связь?
– Могу написать, – матушка Шанэ встала и расправила юбку. – Но зачем отвлекать? Я сообщила, что найти, и предупредила, где буду ждать. Данэ или сюда придёт, или из дома напишет, когда закончит.
– Мои слева, ваши справа? – предложил Рьен.
Матушка кивнула, обошла стол и открыла первый же ящичек.
За окном громыхало, сверкало и лило. В коробке тихо сопели коты. Шуршали бумаги. Мьёл молча и бесшумно колдовал в своём кабинете. Ночь перевалила за середину, но даже при такой сонной погоде и обстановке как расслабиться?.. И матушка про себя попросила старшую дочку поторопиться… и не торопиться. Поторопиться рассказать узнанное, но не торопиться уходить из папашиного дома без всех возможных сведений. Действительно, скверное дело. Любая мелочь пригодится.
***
Сумеречное утро дышало в окна липким туманом, стучалось злыми ветрами. Такое явление – туман стеной при сильных ветрах – матушка встречала только в Семиречье и только в Мёртвое время. Задувало порой так, что сбивало с ног, но при этом с вечерних сумерек до полудня скользкий туман стоял как заколдованный. Или не «как».
Они по очереди подремали в креслах между делом, и матушка проснулась, когда скрипнула дверь и появился Мьёл – тоже заспанный. Смущённо признавшись, что его срубило усталостью, колдун плюхнулся в свободное кресло.
– Нашёл, – сообщил он сосредоточенно, согревая в чайном кувшине воду. – А если бы вы, матушка, не сказали, что парень сам помер, я бы решил, что убили. Его же не похоронили толком. Закопали на краю леса, как бродягу приблудного, – без ритуалов прощаний, без оградки, поминальных знаков на могиле и именной таблички. Так ещё ненужных свидетелей прикапывают, чтобы подольше не нашли.
– Знал папаша, – задумчиво кивнул Рьен, собирая в стопку разбросанные по столу карточки. – Или всё-таки просто ограбили и закопали, лишь бы спрятать.
Матушка захлопотала по хозяйству
