Бирса не в силах переиграть свою судьбу, они могут только совпасть с ней, они гибнут, как бы хороши они ни были.
Все новеллы Бирса – это один сплошной мегатекст о непознаваемости мира и тщете человеческих усилий перед Роком. Герои Бирса не властны над своей жизнью. Все предначертано. В рассказе «Без вести пропавший» рожденный в горах Карпат мальчик, выросший в артиллерийского офицера и очутившийся на другом конце света, случайным выстрелом из орудия оборвет жизнь меткого стрелка и храброго разведчика, продолжив цепь предначертанного и неподвластного человеку хода вещей. Литературовед Андрей Аствацатуров назовет это богооставленностью героев Бирса.
У Бирса есть одна-единственная счастливая пора, это пора детства, которая описывается не иначе как «потерянный рай», сад со звуками «эоловой арфы», мир до грехопадения. Хотя в «Чикамоге» Бирс как писатель атакует и ее, отняв этот мир у глухонемого мальчика, лишив мир речи и в конце заставив ребенка не говорить, но «кулдыкать». В финале рассказа мы смотрим глазами ребенка на сгоревший дом, на труп матери с расколотым черепом, вывалившимися мозгами и пульсирующими пузырями крови. И дело здесь не в кровожадности Бирса. Пережив войну и приобретя тот опыт, который он сравнил позже с потерей невинности, он уже не мог писать иначе.
Критики, писавшие у нас о Бирсе в советские годы, дабы познакомить с ним читателя, были вынуждены приписывать ему взгляды, которых у него никогда не было. Этого неудобного писателя «ужасов» с идеологически выверенных позиций объявляли то противником всего «американского», то пацифистом, то певцом мистического мрака жизни при капитализме. Справедливости ради стоит отметить, что и в предисловии к двухтомнику о Джозефе Конраде, вышедшем в Союзе в 1959 году, тоже имели место подобные утверждения, но без этого в то время любая публикация о западном писателе становилась проблематичной.
Амброз Бирс с семьёй, 1913 г.
История о многодетности и нищете семьи фермеров из Огайо, из которой Бирс вышел и где он был двенадцатым ребенком, уже набила оскомину. А между тем в английском языке есть слово «gentry». Обозначает оно «мелкопоместное, нетитулованное дворянство, не занимающееся земледелием». Мать Амброза Бирса происходила как раз из этого сословия. Так что попытка сделать из Бирса «социально близкого» советской России землепашца была обречена на провал. Но тогда и начитанность отца Бирса, как и тяга его самого к литературе, не выглядит такой уж необычной. Вспомним, что первой работой пятнадцатилетнего Амброза была работа помощником печатника в типографии. Он успел соприкоснуться с этой стороной печатного слова, безусловно оказавшейся ему в тягость. Много лет спустя мы читаем у него: «…он томился в бесславной праздности, стремясь приложить свои силы, мечтая об увлекательной жизни воина, ища случая отличиться». Часто говорят об отсутствии у Бирса образования. А в офицерской школе в Кентукки Бирс (хотя и не закончив ее) разве не учился?
