и тихо добавила с усмешкой, – а в другой раз меньше за правду-матку глотку рви! Будет тебе урок!..
Настоящее
Август 1987 г. Ружомберок, ЧССР
Седьмая рота
В парке боевых машин шла полным ходом подготовка техники к очередным тактическим учениям. Замполит седьмой роты, двадцатисемилетний старший лейтенант Хашимов сидел на броне в чёрной куртке от танкового комбеза и повседневной фуражке с красным околышем, наблюдая за вознёй механика-водителя внутри БТРа.
– Мой брат на БМП служил. Во то техника! Не то, что эта!.. Ши– ш-шин..! – двадцатилетний водитель рядовой Каримов, призванный из Ферганы, с чувством глубокого сожаления зашипел ругательства на узбекском. Cтарлей посмотрел поверх тёмных кругов очков-«хамелеонов»:
– Это почему? Чем тэбе нэ нравятся наши старушки-«шестидесятки»?[3]
– Плохо, таварыш старший лейтенант. Барахлит она.
– Каримов, это, знаешь, как в народе говорят: «в чужих руках всегда перец толще»! Я в училище нахлебался с БМП по самое горло! Кто создал эту машину вообще непонятно. Мерзкая машина. Укачивает. Кидает ужасно да солярка в нос бьет. А в бойницы такая пыль идёт, что через минуту на сантыметр засыпает. Летом – душно. Зимой – холодно. Вылэзешь другой раз – под носом реальные пылевые усища. Так что радуйтесь, что вы здесь на БТРах, как белые люди, по заграничному асфальту ездите! А на БМПухах бы по бездорожью бы гусеницами пылили! Понял мэня?! – старший лейтенант Хашимов похлопал по шлемофону солдата в чёрном грязном бушлате.
– Я рад, таварыш старший лейтенант, толка она у меня барахлит. Глохнет она.
– Каримов, какая «она» у тебя глохнет?
– БТР, таварыш старший лейтенант.
– Каримов! БМП тэбе что, дэвушка? Она! Каримов! БТР – он! Харош щуриться! Давай! Шевели мозгами! Подымай полики и перебери всё! Заглохнешь у меня на выходе, вот тогда точно будэш щурится на оба глаза!
Старший лейтенант Хашимов ухмыльнулся, потряс кулаком и спрыгнул на землю, цокнув каблуками щегольских, отполированных сапог со вставками, пробивающих глянцем даже сквозь толстый слой пыли. Увидел группу офицеров батальона, проходящих мимо.
– Ну, всё, сел замполит в БТР, хана БТРу! – произнёс с сарказмом командир взвода связи старший лейтенант Петренко, усатый брюнет лет двадцати шести. Все слегка хохотнули, однако увидев злой колючий взгляд появившегося перед ними Хашимова, ретировались.
– Салам-балам!
– Привет, Альяр!
– Прывет от старых штыблэт! – буркнул тот в ответ…
В эту минуту в парке боевых машин появился долгожданный «зелёный» лейтенант, новый командир взвода Александр Майер. В новенькой, цвета морской волны парадке, двигался тот не слишком уверенно в направлении с ехидцей прищурившегося Хашимова.
– Что, лейтенант, выходит, в одной роте служить будэм?! – весело бросил ему Хашимов.
– Так точно, товарищ гвардии старший лейтенант! –
Да, то были старые «шестидесятки» (БТР-60пб), которые глохли, подобно эпидемии, по любому поводу, не довозя на учениях множество бойцов до рубежа спешивания. На марше машина технического обеспечения, сопровождающая каждую колонну техники, то и дело ремонтировала отбившиеся от «стада» «коробочки».
