высокий, широкоплечий, статный. На такого не стыдно засмотреться на улице. Из общения узнала, что он владеет своей компанией, небольшой, но достаточно прибыльной. У него личный автомобиль, большая трехкомнатная квартира в самом центре и долгий брак за спиной. Есть ребенок, но ему уже пятнадцать, трудный подросток, поэтому отношения у них складываются плохо.
Мою историю он тоже знает. Не всю, конечно. Я опустила момент, как приезжала сюда полгода назад и снова переспала с бывшим. Правда, об операции сказать пришлось. Он заметил шрамы и удивленно спросил: «Неужели рядом не было мужчины, чтобы подставить свой нос?».
– Выглядишь расстроенной, – замечает.
– Переживаю перед приемом. Тимофей боится стоматологов, – добавляю шепотом, чтобы сын, увлеченный мультиками на планшете, не услышал.
– Понимаю. Мой сын до сих пор их боится. Ни в какую не могу уговорить пойти.
– Его, наверное, сложнее, – замечаю с улыбкой. – Тимофея можно уговорить мультиками и шоколадками.
– Да, с Ринатом это не работает. Ему подавай технику самую дорогую или деньги. Недавно машину запросил, – Динар смеется. – В пятнадцать, представляешь?
– Маленькие детки, маленькие бедки.
– Точно. Главное, не упустить пацана. Мне не удалось. И Тине тоже. Мы были заняты каждый своим, а Ринат рос будто отдельно. Теперь не признает за авторитет ни мать, ни отца.
– Уверена, он подрастет, и вы наладите отношения.
– Да, куда уж он денется. Конечно, найдем. Кстати, наш ужин сегодня в силе?
– Да.
– Мальца есть с кем оставить? – он кивает на Тимофея.
Я задумываюсь. Вообще-то, я планировала взять его с собой, чтобы не просить брата с ним посидеть. Со Стасом у нас натянутые отношения. Он не мог понять моего стремительного решения переехать, и мы поссорились. Я не хотела брать у него денег, он не понимал, с чего вдруг я возвращаюсь. Пока только шли разговоры о переезде, Стас еще молчал, но как только я переехала, почти совсем перестал со мной разговаривать.
– Тебе не нужно на работу? – спрашиваю у Динара, когда меня попросили выйти из кабинета.
Тимофею все-таки сделали седацию. Он разнервничался, разволновался, начал хныкать, а затем устроил истерику. Успокоился, только когда ему сказали, что ему сделают укол. Необъяснимо, но факт – мой сын не боится уколов, но с ужасом смотрит на стоматологическое кресло.
– На работу? – удивленно спрашивает Динар.
– Ну да. Мы и так тебя задержали.
– Не беспокойся. Все нормально. Я поеду позже. В этом преимущество работы руководителем, – смеется Динар. – Можно приезжать в любое удобное время.
Я улыбаюсь в ответ. Бросаю украдкой взгляд на кабинет. Волнуюсь за сына. Вдруг проснется. Маловероятно, конечно, но все равно нервно.
– Во сколько мы выезжаем? – спрашиваю, чтобы отвлечь себя от навязчивых мыслей.
– В семь, думаю. Нормально?
