проанализируем ситуацию, потом будем делать выводы. Не забывайте: каждое дело расследовала и закрыла местная полиция.
– Согласна. С другой стороны, этот тип осмотрителен, – заметила Нина. – И весьма опытен.
Бакстон бросил взгляд на Брек.
– Есть результаты?
– Придется подождать. – Ее пальцы бегали по клавиатуре.
Босс повернулся к Уэйду:
– Какой портрет вы бы составили для субъекта?
Так ФБР называло неопознанного подозреваемого. Бакстон фактически признал: он считает убийцу серийным.
– Я всегда начинаю с портрета жертвы. Если не возражаете, сначала рассмотрю дело целиком, а потом уже буду вдаваться в детали. Впрочем, в одном я уверен: мы охотимся на человека, который систематически убивает целые семьи, включая самых беззащитных жертв – новорожденных.
– Он не шизофреник – слишком внимателен к деталям, слишком организован, – добавил Кент. – Мы приходим к важному выводу. – Агент обвел глазами комнату. – Наш подозреваемый – психопат.
Глава 4
Два часа спустя Нина отошла от большой маркерной доски и оглядела написанное.
– Почему именно этот день? Почему?..
Молчание. Раздавался стук клавиатуры, Кент бродил по кабинету, а Уэйд глядел на доску из-за плеча Нины. Бакстон после совещания вернулся за стол и занялся отчетами о расходах, пока агенты пытались найти смысл в бессмыслице.
Блестящую поверхность доски сплошь занимали фотографии, закрепленные круглыми магнитами. Нина добавляла обрывки информации, которую Брек нашла в полицейских архивах по стране, и постепенно начала складываться жуткая картина. Кент разработал специальный код: оттенки маркеров обозначали, насколько команда уверена в исходных данных каждого дела.
Брек завершила поиски двойных убийств и самоубийств. Благодаря показаниям свидетелей, анализу почерка предсмертных записок и прочим доказательствам команда смогла подтвердить выводы полиции о каждом случае. Когда лишние дела исключили, осталось восемь убийств, произошедших за двадцать восемь лет в семи городах.
Нина пробежала глазами по новым пунктам:
– Погодите минутку. Если он убивал каждые четыре года, почему у нас восемь случаев, а не семь?
– Семь на четыре – двадцать восемь, да, – улыбнулась Брек. – Но мы начинаем отсчет от нулевого дела. После него – еще семь. Итого восемь.
Нина покраснела.
– Сначала разберемся с тем, что точно знаем, – спас ее от неловкости Уэйд. – Что общего в портретах жертв?
Кент подошел к доске.
– Все они относительно молодые пары, у которых первый ребенок родился в промежутке от шести недель до одного дня перед убийством.
Уэйд кивнул.
– Этническая принадлежность и доход варьируются, но малоимущими никого назвать нельзя.
– Все жили в городе или пригороде, – добавила Нина. – В
