на пути, отдавая должное свежести продуктов и мастерству приготовления пищи – удивительному сочетанию для такого глухого местечка.
С супом Летидар расправился быстро, заедая его душистым хлебом и сдабривая овощами. Затем налил в чашу вина и позволил себе неспешно смаковать, тщательно пережёвывая пищу. Напиток в кувшине оказался весьма недурственным, а в сочетании с сыром и олениной – просто прекрасным. Тело Летидара, разогретое камином и окончательно ублажённое вкусными яствами, растеклось по креслу. «Вот так и становятся ленивыми домоседами…» – усмехнулся он.
Из сладостной расслабленности его вывел шум. Обведя взглядом зал, Летидар присмотрелся к кучке солдат, изрядно выпивших и наглых от безнаказанности. О, да они пристают к этой юной особе…
Действительно, солдатам надоело просто так заливать шары, ржать и сквернословить, и они решили поискать новых развлечений. Один из них схватил за локоть Маю, что проходила с подносом мимо, и притянул её к себе. Поднос и пустая посуда с грохотом полетели на пол.
– Сегодня будешь со мной, – выдохнул вояка девушке в лицо.
Мая попыталась вырваться, но солдат был достаточно сильным, чтобы её удержать. Вскоре к нему на помощь пришёл товарищ по оружию, заключив жертву в объятия с другой стороны.
– А с друзьями поделишься? – захохотал он.
– Поделюсь, со всеми поделюсь!
– Ай да Суслик, молодец! – вскочили солдаты с мест, в предвкушении забавы.
Их было десять, все были пьяны, и отказываться от удовольствия они не собирались.
«Эх, жаль: так приятно понежиться в тёплом логове лени, – подумал Летидар. – Посидеть, пощупать неторопливыми мыслями вымя пустоты. Может быть, без меня обойдутся? Нет – вряд ли. Да и как же быть с клятвой, данной когда-то у священного водопада дарсов, – изменять мир вокруг себя в лучшую сторону, защищать тех, кто сам не способен себя защитить…» – и его рука потянулась к мечу.
Люди в зале притихли, их движения замедлились, как в глубоководье. Лишь два человека попытались оказать девушке помощь. Первым был светловолосый мальчик: он подскочил и залупцевал маленькими кулаками держащего Маю солдата. Поймав хорошую оплеуху, он упал, при попытке встать получил сильный пинок в бок, отлетел под соседний стол и замер. Вторым вступился хозяин гостиницы: он попробовал урезонить расходившуюся солдатню словами, грозя жалобой герцогу; но вскоре схлопотал табуретом по голове и смолк поблизости на полу.
– Тащи её в номер! – выкрикнул один из негодяев.
– Да, волоки эту шлюху – сейчас повеселимся! – подхватил предложение другой.
Но тут раздался звонкий голос:
– Эй, ублюдки, оставьте ребёнка в покое!
От дальнего столика к кучке разогретых солдат приближался необычный человек. Он был выше среднего роста, мускулистый, ловкий и гибкий – судя по текучим уверенным движениям. Его кожа казалась золотой. Глаза и волосы были черны, словно дно преисподней. Красная рубаха и чёрные штаны ладно
