людей: я буквально чувствовал ее неприятие общества во время танца.
– Ты так рассказываешь, – хмыкнул принц, разглядывая предмет обсуждения, – мне самому захотелось на ней жениться. Мы бы определенно поладили.
– Эй, – вскрикнул Зак, бросая на Эдварда возмущенно-обиженный взгляд. – Это моя девушка. Найди себе другую самую лучшую и женись на ней сколько хочешь!
– Твоя-твоя, – Эдвард задумчиво вздохнул. – Н-да, выступать в роли тирана как-то не хочется. Но выхода, похоже, нет. Во что бы то ни стало, Амелина Гисбах обязана остаться во дворце.
– Нейт, прошу, представь меня семейству Гисбах, я тоже хочу потанцевать с Амелиной, – Зак уже не слушал брата, обращаясь к Натаниэлю.
– Зак, ты что, правда хочешь знакомства с бароном? – полушепотом произнес Натаниэль.
– А ты предлагаешь жениться на его дочери не будучи представленным? – ехидно уточнил младший принц, сощурившись.
– Я не об этом! Ведь он… Я бы никогда не смог простить! – Натаниэль сжал кулаки, от его беззаботной улыбки не осталось и следа.
Да, он бы точно не смог простить. Да он и не простил. На протяжении нескольких месяцев Натаниэль, не зная отдыха, разыскивал убийцу своего отца. И меч в его руке не дрогнул. Возможно, будь Гидеон Райт убит в честном поединке, одержимость Натаниэля не была бы столь велика. Но правда такова, что в открытом бою Гидеон был непобедим. Свой дар – предугадывать выпады противника, практически ощущая их кожей – Натаниэль унаследовал именно от отца.
Лорда Райта, по свидетельству очевидцев, подло сразили стрелой в спину. После чего он еще какое-то время отбивался с помощью магии, пока силы совсем не оставили.
А тут – толпа негодяев против беззащитной женщины. Как такое можно простить? Ну как?!
– Эй, Нейт, – Зак моментально оказался рядом с другом, положил ладони ему на плечи и легонько встряхнул. – Все не так, слышишь? Я понимаю, о чем ты думаешь. Но, прошу, не ровняй запутавшегося молодого парня с ублюдками, напавшими на имение Гевиттеров. Он не хотел никого убивать и остался помочь, зная, что ему смерть грозит.
– Ну да, никого, кроме одного-двух сопливых мальчишек, – буркнул Натаниэль, пытаясь сдержать очередную волну гнева.
Знакомство с бароном далось довольно легко, но сейчас, когда Натаниэль узнал подлинные причины внесения Гисбаха в ряды неблагонадежных, очарование его юных дочерей едва ли могло пересилить неприязнь и отвращение. Эдварду тогда было лет десять-одиннадцать, столько же, сколько его нареченной, Эйлит Гевиттер…
– Им внушили, что я монстр, Нейт, – спокойно сказал принц. – Зак прав, тут другое. И ты сам говоришь, что девушка милая. Значит не так плох родитель, вырастивший ее?
Натаниэль потряс головой – неприятные воспоминания и ассоциации только усилили боль в висках. Перед глазами вновь проплыли
