с тех пор, как мы покинули то селение. – Джиенг пожал плечами. – Я невежественный человек, пелинг, и мало в этом разбираюсь. Возможно, ты стал воплощением Будды или Гомбо-ламой.
– Чушь, – скептически фыркнул Дентон.
– Может, и чушь. Но когда умирает воплощение Будды, его душа немедленно переходит в тело новорожденного младенца.
– Ну так я же не новорожденный младенец. Кстати, Джиенг, почему сегодня ты выставил охрану?
– О нашем присутствии уже с полудня сообщают вражеские племена. Я их слышал.
Дентон знал, насколько острый у Джиенга слух.
– По-твоему, есть опасность?
– Возможно. Я вооружил своих. Но они трусы, господин, и боятся сражаться с горцами.
– И что? Нам следует свернуть лагерь и идти дальше?
– Да не допустят подобного духи! Горцы только этого и ждут, чтобы прикончить нас поодиночке.
На обезьяньей физиономии Джиенга не отражалось никаких эмоций, как будто происходящее совершенно его не волновало.
– Что ж, я поклоняюсь Кали. Если умру, Кали успокоит мою душу. Она могущественная богиня. Ай-и! Что это?
Дентон посмотрел на небо, на котором не было ни облачка, не считая маленького черного пятнышка.
– Гром. Странно.
Джиенг скорчился у костра, похожий на бесформенный кожаный сверток.
– Не стану вновь упоминать ее имя. Думаю, это еще один дар богов, и, клянусь памятью предков, я ко всему отношусь терпимо.
– Ладно. Вернемся к… к тому, что случилось сегодня. Что об этом думают твои люди?
– Кто знает? Они лишь кланяются яку, когда он проходит мимо. О-о! Хватай оружие, быстро! Эти псы напали на нас!
В окружавшей лагерь темноте раздались крики. Лунный свет был слишком тусклым, чтобы хоть что-то разглядеть, и все же Дентон вскочил, выхватив револьвер. В предстоящей драке от него было куда больше толку, чем от ружья.
То и дело раздавались вопли, напоминавшие завывание волков. Иногда Дентон замечал промелькнувший черный силуэт, после чего в землю возле костра вонзалось копье. Джиенг что-то кричал столпившимся вокруг туземцам. Внезапно они бросили ружья и упали ниц, видимо решив, что сражаться бесполезно. Увы, это был конец. Уткнувшись носом в грязь, они повторяли: «Ом мани падме хум».
Джиенг подбежал к Дентону:
– От них никакого толку. Что будем делать?
В ответ Дентон поднял револьвер и выстрелил в едва видимую фигуру, которая тут же отскочила, судя по всему невредимая. Снова раздались крики, топот, и посыпались копья. Одно из них распороло Дентону рукав.
Черная туча над головой, на которую никто не обращал внимания, судорожно дернулась, словно в ярости, и зловеще громыхнула. Из нее ударила молния.
Точно нацеленная молния угодила в одного из горцев, окутав его белым сиянием. Тот вскинул руки, вскрикнул и упал замертво. Еще до того, как он коснулся земли, с неба снова ударила молния.
– Повезло, –
