забрать и вас, до тех пор, пока мы не найдем ключ от этой модели, – Драгон лишь едва заметно кивая, глядя на меня так, словно я мишень в тире, а не беззащитная девушка, оказавшаяся в логове вооруженных до зубов мужчин.
Он, молча, кивает, сохраняя абсолютное спокойствие. Очевидно, что я сильно испортила ему вечер и предстоящую ночь. Прайс явно не планировал провести ее в тюрьме. Должна признать, его сдержанность вызывает во мне восхищение.
– Оригинальнее ничего не придумала? Это такой способ познакомиться со мной ближе и добавить в список миллиардеров, что ты хочешь обобрать? – он нарушает молчание первым, когда мы уже оказываемся в полицейской машине и я намеренно не смотрю в его сторону. Наши ладони лежат между нами, цепь наручников максимально натянута – словно ни на миллиметр мы не хотим быть ближе друг к другу.
– А ты миллиардер? – ерничаю я. – Спасибо, буду знать. Уже объявляю охоту, – выплевываю с сарказмом, по-прежнему даже не глядя на мужчину.
Мне не нужно смотреть на него, чтобы ощущать волну злости, гнева, тяжёлой и мощной энергетики, что исходит от него. Еще чуть-чуть и окна полопаются от силы мыслей, что кишат в его голове за маской аристократичной мордашки.
Внезапно, меня накрывает невыносимая усталость, я проваливаюсь в легкий сон. Закрывая глаза, я всегда возвращаюсь в самые приятные моменты в своей жизни. Осознание бессмысленности моей жизни сдавливает грудную клетку. Я давно утратила вкус к жизни. С тех самых пор, как не стало тех, кто наполнял смыслом каждый день.
Поэтому – мне все легко.
Ни в чем нет смысла, поэтому у меня нет страха. К тому же, сейчас, мной управляет тотальная уверенность в том, что в тюрьме я пробуду не дольше мистера Прайса.
Глава 2
Удивительно, но роскошь преследует меня даже в тюрьме. Поскольку в этой стране мужчин и женщин всегда держат раздельно, то нас с Драгоном затолкнули в VIP камеру, поскольку на ближайшее время мы с ним связаны, как сиамские близнецы.
Хорошо, что здесь достаточно света. Хорошо, что я здесь не одна. Да только железные прутья камеры все равно напоминают мне стальные перила кровати в детском доме, где прошла значительная часть моего детства. Помню, как переглядывалась через отверстия между ними со своей подругой, которую только что отругали за украденный с кухни кусок новогоднего пирога. Она изрядно испортила его внешний вид, а воспитательницы любили найти простой повод для того, чтобы наказать нас и выместить на детях хотя бы часть своей нездоровой агрессии.
Власть делает из людей животных, я давно убедилась в этом. Это самый сильный наркотик. Пригубив его лишь однажды, человек идет на все, чтобы обеспечить себе поступление этого сладкого кайфа все в больших дозах.
Поэтому больше всего в этой жизни я ненавижу власть, и тех, кто ею обладает.
Людей я делю на два вида, по типу мышления.
Для меня,
