– защитница мужчин. Во как! И вырастешь такая же умная, красивая и смелая как твой дедушка, рыбка моя!
Андрюша очень радовался рождению дочери. Долго подшучивал над Линдой и вспоминал как она в первую ночь после роддома, осторожно положив Альку в её кровать, забилась в угол комнаты и ни за что не соглашалась оттуда вылезать. Потом она всё-таки вылезла из своего убежища и, сидя в ногах детской кроватки на корточках, не спала всю ночь, караулила ребёнка, потому что умирала от страха. Ей казалось, что с Алькой должно что-то произойти.
Что именно Линда так и не смогла объяснить ни тогда, ни потом, но она дрожала как осиновый лист, боясь, что не сможет «чему-то» помочь, и с Алькой случится непоправимое. Конечно, конечно Линда была врачом и у неё был диплом об окончании Медицинской Академии, но этот диплом сейчас лежал там, далеко в центре города, в Коллегии Стоматологов, а тут дома, в детской кроватке сопела в две дырочки пятидневная Аля, и это было безумно страшно!
Линда никогда не видела вблизи маленьких детей. У неё не было ни подруг с детьми, ни племянников, ни крестниц, никого и поэтому её глубокие познания заканчивались на институтских «Детских болезнях», пройденных ещё на третьем курсе.
Что делать, если она заплачет? А если очень сильно заплачет? Вдруг у неё что-то болит, и она именно поэтому поводу плачет? Например, очень болит голова. Хотя чего её голове болеть? Она же не сдавливалась, меня «кесарили», то есть – родовых травм у ребёнка нет. Так значит болит вовсе не голова?! А что тогда?! Ах! Ещё хуже! Она может заплакать, потому что… потому, что хочет гулять! А как туда идти, на улице ведь ночь?! Нет… зачем ей гулять?!.. Она же совсем маленькая… Может, ей нужна пустышка? Скорее всего так. Но, как Сашка будет её сосать, у неё же рот маленький, туда и мизинец не влезет, а пустышка большая! А зачем ребёнку совать в рот мизинец?! Ужас! Ужас!.. Господи, как страшно! Какие жуткие мысли лезут в голову, жуткие вопросы, дебильные ответы… Боже… иже еси на небеси… Господи… как страшно… Господи!..
– Линда прикрыв глаза, как попрошайка на паперти бормотала молитвы. Вдруг её как по темени стукнуло: «Боже! За кого я молюсь?! Она же не крещённая!»
– Андрюша! Андрей! – Линда одним прыжком добирается до его рукава, – Алечке плохо, она собирается заплакать, потому, что заболела. Её надо… её надо срочно покрестить!
– Её надо срочно переодеть. Написала она, вот и кряхтит, – Андрей как то очень ловко стаскивает с Сашки ползунки и расстегивает подгузник.
– Боже, какой ты умный! – Линда уже не может сдержаться и рыдает в голос, – Как замечательно, что ты со мной рядом… что ты такой… такой… – спазмы в горле не дают выговорить ни слова, только хрип вырывается из груди.
– Что-о-о с тобой? – Эндрю смотрит на неё с усмешкой, – Я не понял кто у нас профессор, доктор медицинских наук и просто человек с высшим образованием?! Ты что детей никогда не видела новорождённых?! Ну-у-у. Это балл не в твою
