досок и нескольких табуреток. Таня постаралась подойти как можно непринужденней, слегка улыбнулась.
– Танюша! Какая ты красивая сегодня, – обрадовался Павлик. – Садись к нам.
Он усиленно отряхивал для нее заржавевший бочонок.
– Это что, Танька? – удивился Костя. – Как дети-то растут! Танюха – это ты или не ты?
И взгляд, и интонации его теперь были совсем другими, не то, что в прошлую встречу – Костик выглядел заинтригованным.
Таня втайне на это и рассчитывала. Она и сама знала, что изменилась. «Конский хвостик» девушка давно сменила на модное градуированное каре. Она уже привыкла слышать комплименты своей складной фигурке, а с парнями чувствовала себя более, чем уверенно. Но сейчас внутри у нее все дрожало.
Таня изящно приземлилась на бочку, с ужасом думая, как будет выглядеть белая юбка после того, как она встанет. Выдержала небольшую паузу, а потом, словно вспомнив, что забыла ответить, повернулась к нему и произнесла рассеянно:
– Не знаю. Наверное, я.
Костя замолчал, и она больше не смотрела на него, но чувствовала, что он поглядывает в ее сторону.
– Эх, Танюша, – Паша явно уделял ей внимание, – на два года из жизни выпадаем. Уведут тебя, как пить дать, уведут,
Это очень хорошо, пускай. Пусть он видит!
– Что-то ты, Паха, запамятовал, – вдруг прищурился Костик. – Помнится, лет шесть тому назад Татьяна Михайловна обещала руку и сердце мне. Я даже помню, когда – как Серому шестнадцать исполнилось. А теперь сидит, делает вид, что забыла. Ну, конечно, два года-то ждать…
Таня насмешливо посмотрела на него:
– Почему же, я помню. Только ничего я тебе не обещала. Я сказала: «Подумаю». Чуешь разницу?
– Ну и как? Подумала? Время-то было! – не унимался Лебедев.
– Э-э-э, притормози-ка на поворотах! – вмешался Серега. – Чтобы я – свою родную сестру – да такому оболтусу отдал? Не для того растили. Вон там, выбирай, этих можно!
Брат кивнул в сторону девушек. Ира, кстати, тоже была здесь. Она успела побывать замужем и развестись, но Костю явно не забыла.
– Этих – можно, но не нужно, – вздохнул Костя. – Не разрешаешь, значит? А жаль…
Он продолжал задумчиво смотреть на Таню.
– Что-то ты быстро отказался, – усмехнулась она.
– А я еще не отказался, – снова прищурился Костик.
– Танька, хорош, – Сережа погрозил ей пальцем. – Только через мой труп. И не заигрывай с ним, это опасно. Вот Павел – другое дело. Это я одобряю.
– Ладно, прекрати, Серый, совсем человека в краску ввел. Какое замужество, ей учиться надо, – вмешался Павлик.
Таня, между прочим, вовсе не собиралась краснеть, но с удивлением заметила, что Паша сам изрядно смущен. Ей вдруг стало легко-легко. Она поняла, что может сказать и сделать всё, что угодно.
– А
