нас. Он так и говорит: «Критерием селекции были наши предки. Банально, но я не возражаю». Вечно он из себя умника строит. Хотя доля истины в его словах, конечно, есть. Потому что старший Бородин – известный в городе адвокат. Денег – куры не клюют. Мой папа – лет десять как гендиректор машиностроительного завода. Лопырёв тоже не из бедных. Папа у него бизнесмен. И не какой-нибудь ларёчник-чебуречник среднего пошиба – у него целая сеть очень даже недешёвеньких кафешек (удобно, кстати, – в одном из них мы регулярно зависаем, и с нас там денег не берут). У матери Лукьянчиковой тоже свой ресторан на Тихвинской. А Запеваловой отец, можно сказать, с Бородиным-старшим в одной сфере, но на разных полюсах. Он у неё – полковник полиции.
Впрочем, выбирала нас Женька не только «по одёжке». Например, с самого начала она звала в компанию меня и Антона Бородина – без Ольги. Но с Олей Лукьянчиковой я дружила ещё с детского сада. К тому же мы с одного двора. Ну а Женька предложила дать ей отставку, мол, она – «плебейка и дура». Оля, конечно, не голубых кровей и не мегамозг, но дура и плебейка – это чересчур. Я сказала, что не могу так. Запевалова дёрнулась. Видно было, что ей неприятно и что она вообще не ожидала такого ответа. Женька, помню, ушла злая. Я и сама весь вечер переживала, потому что уже тогда поняла – обид она не прощает. Побежала к Оле и выложила ей всё начистоту. Мы вместе поахали-поохали, что же теперь будет. А на следующий день Запевалова сказала: «Ладно, пусть твоя Лукьянчикова тоже с нами ходит, раз уж она тебе так дорога». Я думала, Ольга взбрыкнёт, ну или, по крайне мере, будет дуться хоть пять минут – ведь про «дуру и плебейку» я ей тоже передала. Но она обрадовалась! Чуть не завизжала от восторга. Мне даже немного обидно стало.
Теперь же Оля вообще изменилась – не узнать. Раньше была простая, весёлая, смешливая. А сейчас она старается Женьке подражать – с другими девчонками из класса разговаривает свысока, а некоторых и вовсе в упор не замечает. Только с нами, со мной и с Женькой, она вроде как прежняя. Ну и девчонки наши тоже странные. Вьются вокруг них, заискивают. Главным образом перед Женькой, но и Оле заодно перепадает толика внимания. Ко мне, конечно, тоже одноклассницы хорошо относятся, но хочется думать, что это не из-за Женьки. Я, по крайней мере, стараюсь ни перед кем нос не задирать и вроде никого не обижаю. Ну, кроме Кристины Волковой… теперь. Да и её мне лично бить не хотелось. Знаю, многие бы сказали: если не хотела, зачем била? Они просто не учились в нашем классе…
Прибыла к нам Волкова где-то в середине сентября. Вошла на перемене, перед литературой. Но вот как она вошла – это надо было видеть! Ввалилась по-наглому, как домой. Жвачкой чавкала, пузыри пускала. У самой юбка – еле попу закрывает. Чёрные волосы с синими прядками начесала так, что всё колтуном стоит. А макияж – мама дорогая! Подводка от носа до виска – глаз не разглядеть. Черничная помада. В носу гвоздик. Какие-то дешёвые цепочки и браслеты понавешала. В общем, красотка – умереть не встать!
Мы
