style="font-size:15px;"> Чай оказался, действительно, дрянным. Однако, как и сказал Старик, в нем можно было угадать намек на чайный аромат с какой-то добавкой. Ягоды, что ли?
– Ну, что же, чай разлит, можем поговорить. Расскажите мне, что привело вас в наши места, откуда вы и, главное, сколько вам лет.
Какой коварный вопрос! Если дед всё-таки родился и состарился здесь, то ему от роду нет и десяти. А если нет?
– Давай-ка на чистоту. Как я понимаю, ты Вечный? – Мефодий поставил кружку на стол, – только по какой-то причине ты не остался в городе, а предпочел доживать свой век здесь. Я не удивлюсь, если у тебя все-таки есть электричество, а передвигаешься ты на снегоходе.
– Нет, на снегоходе здесь небезопасно. Могут заметить… Пройдемте-ка тогда со мной!
Мефодий сделал несколько шагов и схватился за живот:
– Болит всё-таки! Там же не очень серьезно? Я про травму.
– Если бы вы остались снаружи, скорее всего, истекли бы кровью и замёрзли. А так, нет…
Старик открыл дверь. Сразу повеяло холодом. Поднявшись по ступенькам, он откинул маскировочный полог:
– Тут совсем недалеко. Идёмте.
Снежная буря стихла, на небе сияли вечные и спокойные звёзды. Застывшая хрустальная тишина и тысячи тонких холодных иголок, пронизывающих насквозь одежду и плоть…
Дед в бушлате, ему тепло. А вот у Мефодия даже дыхание перехватило. Но идти было действительно близко. Откинув ещё один полог, старик кивнул:
– Нам сюда. Быстрее, а то совсем замерзнете.
Повернув круглую ручку, старик открыл дверь в землянку.
– Ого! – присвистнул Мефодий, – Коммунизм – это есть Советская власть плюс электрификация всей страны!
– Да, какая уж она советская? – усмехнулся Старик. – Тут скорее анархический индивидуализм на осколках былой роскоши.
В жилой землянке было не в пример уютнее, чем на складе. Горели электрические лампы, в камине потрескивали поленья, на столе мигал ноутбук.
– Я мог бы называть себя Вечным, если бы остался в городе. Но я вынужден был уйти из него много-много лет назад, – Старик жестом показал на одно из кресел у камина, – я не видел вас среди них. Даже несмотря на вашу бороду и шевелюру, могу сказать это точно.
– И, как я понимаю, ты обходишься безо всех их криокамер и живёшь тут на отшибе. Зачем?
– Я хотел помочь этому миру стать лучше и умнее, но это не понравилось жителям города. Ну и из соображений собственной безопасности мне приходится прятаться. Мне уже семьдесят три года, и то что я дожил – это не чудо, это трезвый расчет плюс стратегическое мышление. Тебя же не удивляет мой возраст?
– Нет. Мне сорок шесть. Я четыре года путешествую по этим землям. Я работаю над тем, чтобы в этом мире появилось равновесие. Ты же сам понимаешь, что сейчас здесь диктат Вечных. Вернее, даже не самих Вечных, а одного человека, возомнившего
