со здания, произнес в зале суда речь столь убедительную, что с него сняли все обвинения, а также в буквальном смысле был Зубной феей. Настало время посмотреть, как он сядет на шпагат[33].
2. В середине фильма есть сцена, в которой Алекс представляет себе, что у его девушки роман с Чедом. В нашем варианте это Скала, который воображает, что у его девушки роман со Скалой, что означает – мы увидим секс с участием Скалы на большом экране. До сих пор единственной сценой сексуального характера была та самая, из «Футболистов», и хотя в ней все было как надо, но все же отсутствовала эстетика, присущая сексу в кино. Все равно что смотреть на Коби против Леброна в Матче всех звезд НБА, потому что в финал они не прошли.
3. Фильм заканчивается тем, что Чеду нужно сразиться с персонажем по имени Мун, которого играет Боло Йен. В 1988 году он же сыграл Чона Ли в «Кровавом спорте». То есть в нашей версии «Двойного удара» Скала будет драться с Боло Йеном, а это почти то же самое, что запихнуть Скалу в «Кровавый спорт», – просто здорово.
4. Версия Чеда от Ван Дамма, который весь из себя такой бестолковый и кроткий, с глазами лани, слегка трансформируется. В фильме со Скалой мы получаем двух крутых братьев вместо ботана и крутыша. Это будто поставить зеркала друг напротив друга и смотреть, как в них множатся отражения (плюс у этих отражений еще и мышцы есть, а ваша вторая половинка хочет с ними переспать).
Лучше, хуже, то же самое: лучше. Определенно.
О чем кино: история взросления одиннадцатилетней девочки по имени Вейда. Во многом она совершенно нормальна (влюбляется в учителя; у нее есть лучшая подруга – единственная, кто может оценить, насколько Вейда особенная; она сочиняет стихи качеством ниже среднего), а во многом – нет (живет в похоронном бюро; каким-то образом убедила местного врача многократно принять ее, хотя ни разу даже не записывалась на прием; возможно, подлинный гений). В самой известной сцене этого фильма ее лучшего друга Томаса Дж. до смерти жалят пчелы в лесу.
Кого меняем: Томаса Дж.
Отмечу три факта.
Первый. Этот фильм, хотя его и сняли с одной хорошо известной целью[34], весьма устарел, особенно если вы впервые смотрели его в детстве. Работая над главой, я вернулся назад во времени и прочитал кучу рецензий, которые появились, когда фильм только вышел в прокат. Удачнее всех выразился Роджер Эберт, написавший, что «Моя девочка», хоть у нее и хватает ляпов, остается фильмом, у которого «сердце на правильном месте». (С этим я согласен, иначе не упомянул бы ленту тридцатилетней давности в главе о Скале.)
Самый впечатляющий отзыв принадлежит шведской писательнице по имени Лаура Адамчик. Она написала его после повторного проката в A. V. Club, прошедшего под лозунгом «Стираем память», когда критики пересматривали старое кино, а потом рецензировали его в контексте современных реалий. Обзор Адамчик заканчивается весьма мудро и мощно: «Я не знала,
Из-за этой сцены я долгое время полагал, что женщин привлекают мужчины, которые могут сесть на шпагат. Может, это и правда, но вот что я скажу: заверения в том, что я умею садиться на шпагат, не помогли мне.
Заставить вас рыдать, как девчонку.
