понимаете, мы живем отдельно, я могла что-то не видеть. Просто – не видеть.
– Можете вы на эту тему побеседовать с внуками?
– Тан?
– Я не имею права допрашивать несовершеннолетних, – честно сказал Амадо. – Но дети умны и приметливы, они могут что-то знать…
Сеньора кивнула.
– Да, пожалуй. Я поговорю с малышами.
– Я буду весьма признателен вам, сеньора.
– Дети пока ничего не знают… о случившемся. Поэтому… тан Риалон, если вы дадите мне честное слово им ничего не сообщать, вы можете поговорить с ними самостоятельно.
Амадо кивнул.
– Если вы разрешите, сеньора. И разумеется, в вашем присутствии.
– В моем? Но мой внешний вид…
– Я подожду сколько понадобится, сеньора.
Сеньора кивнула. Амадо поклонился и спустился вниз, в гостиную, тихо радуясь про себя. Самое опасное после такого… да что там! Оставь сейчас сеньору лежать в кровати – и она сведет себя в могилу вслед за сыном. Но сейчас…
Сейчас она займется малышами и точно не помрет, пока не найдут убийцу. А там, глядишь, и вообще умирать передумает?
– Тан Риалон?
– Сеньор Веласкес, с вашего позволения, я еще чуточку задержусь.
– Что-то случилось? – встревожился несчастный.
– Ваша супруга любезно дала мне разрешение побеседовать с детьми. В своем присутствии, конечно. Она сейчас спустится.
– Но она…
Амадо пожал плечами.
– Надеюсь, сейчас у нее появится интерес к жизни.
Гонсало внимательно посмотрел на сыщика. Что-то сопоставил – и протянул ему руку.
– Тан Риалон, мой дом всегда будет вашим домом. Что бы ни случилось.
Амадо пожал протянутую руку. И ответил взаимностью.
– Я сделаю все, чтобы найти убийцу. Клянусь.
Мужчины поняли друг друга.
Да, Амадо сделает.
А пока… не соизволит ли следователь выпить чашечку кофе? Или две? С пирогом? А еще лучше… скоро обед. Присоединитесь к нам за обедом? И с детьми можно будет поговорить. А заодно накормить несчастную сеньору Веласкес, которая ни глотка воды в рот не взяла с того самого момента. А вдруг получится?
Обед у Веласкесов был выше всяких похвал.
Суп-крем из морепродуктов мог бы украсить и королевский стол, жаркое таяло во рту, а пирог дразнил своим ароматом так, что хотелось отбросить нож и вилку и впиться в него зубами, как дикий пещерный человек. Амадо себе этого позволить не мог.
Ему надо было не расслабляться, а работать. За столом было трое детей. И с ними надо было поговорить так, чтобы они ничего не поняли. А информация нужна…
Старшая – Мерседес Вирджиния, средний – Гонсало Самуэль, названный в честь деда, и младший – Хавьер Николас. И они смотрели на незнакомца
