на Глазастую.
– А то, – ответила Глазастая. – У меня собака сторожевая. Не забывай. Схватит, останешься без носа.
– Каланча без носа! Вот картинка! – захохотала Ромашка. – Ой, колики, ой, рожу…
Каланча бросилась на Ромашку, чтобы сорвать на ней свою обиду, свистнула нога в воздухе, но та ловко отскочила.
Зойка молча наблюдала за подругами, не забывая следить за дверью училища. Она не любила, когда они ругались. Она чокнутая, у нее злости ни на кого нет, поэтому их неожиданные стычки, грызня, драки ей были неприятны. А они иногда устраивали потасовки нарочно, чтобы подразнить. Потом, когда она их разнимала, хохотали. Кричали: «Ну чокнутая!.. Всех ей жалко!» Особенно кричала Ромашка и еще Каланча.
Но тут Зойка забыла о своих подругах, краем глаза увидела, что появился Костя Зотиков – вот радость! Лицо ее осветилось чудным светом. Оно потеряло свой обычно глуповатый вид, вечно блуждающая придурковатая улыбка исчезла, глаза засияли восторгом.
– Вот он! – сказала Зойка. – Самурай!
Он вскинул на плечо саксофон, как охотничье ружье. Весело помахал им рукой. Прошел мимо. Они же плотной группой двинулись следом, стукаясь плечами, засунув руки в безразмерные дутики. Прохожие почему-то их пугались, уступали дорогу, точно подозревали, что у них в карманах, по крайней мере, ножи. А им это нравилось, они пугали встречных неожиданными вскриками или толчками, диким хохотом, как бы отсекая всех людей от себя. На самом же деле они мирно беседовали. Ромашка предлагала прошвырнуться в папашину лавку, туда завезли красные свитера, можно было бы купить всей команде. Зойка поддакнула Ромашке, а Каланча уныло призналась, что у нее нет денег.
– Опять двадцать пять… – Ромашка выругалась. – Тогда, значит, так… Входим в подсобку, мы все примеряем свитера, продавщица крутится около нас, а ты, Каланча, отходишь в сторону, берешь свитер и запихиваешь под дутик. Поняла?
– Поняла, – неуверенно ответила Каланча.
– А кто же будет за него платить? – спросила Зойка.
– Это не твое дело, – находчиво заметила Ромашка. – Пусть у тебя головка не болит. Заплатят.
Глазастая шла молча. На углу улицы она окликнула Самурая.
Тот остановился.
– Здесь тачка с ключом, – тихо сказала Глазастая.
У тротуара стояла припаркованная «Волга». Двигатель ее мерно постукивал, из выхлопной трубы вылетало белое облачко.
Костя сделал вокруг машины два круга, огляделся – на улице, как назло, никого. А девчонки ждали, решится он или нет?.. Ему показалось, что душа отлетела от него, и он увидел себя как бы со стороны, нерешительного, напуганного… Вот это он в себе ненавидел. А тут еще вечно застывшие губы Глазастой скривились в усмешке, догадалась, что он струсил. И Костя решился: вскочил в машину, сбросил саксофон с плеча и швырнул на заднее сиденье. От волнения у него закружилась голова. Рядом с ним тут же оказалась Глазастая с собакой, та оскалила клыки и внимательно смотрела на Костю. Остальные фанатки беззвучно
