и выбивал новое место под солнцем.
– Я так понимаю, что с женой ты расстался из-за этого…
– Из-за чего? – спросил я с любопытством.
Мне самому было интересно, почему мы развелись с Адой. Сам я понятия не имел. Я-то думал из-за гжели. И из-за имени матери. Неужели все сложнее? Похоже, обо всем знал Валька.
– Так это же ясно, как дважды два! – Валька постучал себе по высокому лбу. – Ада… С такими амбициями, с такой внешностью… Если хочешь – летающая в небе! Не меньше. Ну, разве она могла вынести приземленную жизнь участкового терапевта? Да и разве это жизнь?!
– Ну, вообще-то в небе летают лишь ведьмы. Стюардессы в самолетах, герметизированных и технически оснащенных. И не технически тоже. Но ладно… Будем считать – это не про Аду. Она была же какой-никакой, но моей женой.
Мне хотелось объяснить Вальке другое. Что это тоже была моя жизнь. И это я… Я не мог вынести Аду. И все гораздо, гораздо сложнее. Но почему-то передумал. Разве он мог понять, что такое ад. Разве он мог понять, что ад – это Ада.
– Кстати, ты действительно джентльмен. Я понятия не имел, что ты сочувствуешь моей жене.
– Брось, Герка! – Лис со всей силы хлопнул меня по плечу. – Ты прекрасно знаешь, как я к ней относился! Такую стерву еще поискать! Извини, конечно. Но с другой стороны, я объективен. Если выбрал ее для жизни – так дай жизнь, которую она хочет. Не заслуживает, а хочет! Такова печальная правда семьи!
– У тебя она не печальная. Но не будем об этом, Герка.
– Давай не будем. Этот разговор не для кабинета, а для кабака. А я тебе вот что предлагаю…
От его предложения у меня перехватило дыхание. Я знал, что эта клиника одна из лучших и самых дорогих. Но все же… Или я просто давно привык к минимуму?.. Пожалуй, именно тогда я вдруг впервые в жизни понял глубинный смысл фразы: продать душу… Это когда слабость по всему телу. Покалывание в пальцах рук и ног. Перебои дыхания и учащенное сердцебиение. А в том месте, где, по сути, должна находиться душа – невесомость. Как воздушная сахарная вата. Которая все тает, тает. (Как в детстве. Когда в детстве и душа не нужна. Потому что она есть всегда…) Оставляя приторное послевкусие…
Но детство давно прошло. И мне не хотелось воздушной сахарной ваты. Я вообще никогда ее не любил. Не знаю как другие, но в этот момент я вдруг до ужаса стал неприятен сам себе. И одновременно мне было на это наплевать.
– Сколько-сколько? – Я облизал пересохшие губы.
Валька блеснул очками и равнодушно повторил сумму. Эта сумма была для Вальки пустым звуком. Но для убедительности он постучал карандашом по столу.
Я развязно развалился в кресле. И посмотрел Вальке в глаза. Черт побери, жадность не знает границ! А продажа души не знает предела ее цены! Черт побери!.. Черт, похоже, меня услышал.
– Ну, Валька, стоит подумать. – Я почему-то зевнул и мерзенько усмехнулся.
– Гиппократ, ты что? Чокнулся?! Я тебе хорошую цену предлагаю, и
