такое? – испуганно спрашивала женщина с нижней полки.
– Не знаю, но если велено… – отвечал ей баритон мужчины сверху.
– А багаж? – взвизгнула женщина, лежащая на полке, располагавшейся под Яной.
– Ужас! – воскликнула соседка Яны. – Как же одеваться – света-то нет!
– Без паники, – скомандовала Яна, – ничего страшного. Это ненадолго.
– Откуда вы знаете? – с тревожным недоверием спросила рыжеволосая дама, с которой Яна обменялась при посадке вежливой улыбкой.
– Знаю, – сурово ответила Яна, удивляясь про себя силе своего ставшего неожиданно чужим голоса.
– А багаж? – повторила колхозница, ехавшая на нижней полке.
– Выходи, сестра, – мужчина, еще две минуты назад спавший на верхней полке напротив Яны, был батюшкой, то есть попом.
Он вез две огромные сумки с церковной макулатурой и при каждом удобном случае пытался ввернуть в неприхотливый разговор пассажиров Слово Божье.
– Бред какой-то! – истерически вскрикнула рыжеволосая. – Ничего не видно.
Мрак купе наполнился суетливым копошением. Яна начала осторожно спускаться с полки и наткнулась на тучное тело попа.
– Извините, – сказала она, пытаясь нащупать сапоги.
В этот момент на нее налетела колхозница.
– Блин, так это ж пожар! – вдруг осенило ту.
– Никакого пожара нет, – с непреклонной интонацией в голосе ответила Яна, набросив на обнаженные плечи пиджак и рывком открывая дверь купе.
Тут ей в ноги ударило что-то тяжелое и огромное. Это поп повалился на пол, на своем пути увлекая за собой колхозницу.
– А-а-а! – истошно верещала та.
Свет, прянувший из коридора, вырвал из тьмы темный комок скукожившихся на полу людей. По коридору шли люди, постоянно вопрошая дрожащую от волнения проводницу о грядущей судьбе их багажа.
– Задымление, – бросила облаченная в пестрый бархатный халат женщина.
– Ничего особенного, – утешал всех парень в милицейской форме, – сработала пожарная сигнализация и включился порошковый огнетушитель. Через десять минут вы вернетесь в свои купе.
Яна еще раз посоветовала обитателям своего купе эвакуироваться, пообещав, что ничего не случиться с их багажом, и спокойным шагом двинулась по проходу к тамбуру. Люди галдели, обмениваясь возгласами недоумения, страхами и опасениями. Где-то душераздирающе плакал ребенок.
– Ни хрена себе! – нервно смеялся стоявший в одном исподнем мужчина. – Так и околеть недолго!
– Да скоро все закончится, – успокаивала его девушка лет двадцати пяти в джинсах и пуховике, надетом на голое тело.
Она глубоко затягивалась сигаретой, судорожным жестом поднося и вынимая ее изо рта.
– Ну и цирк! – хохотал мужик в черной болоньевой куртке,
