Мне показалось, что это какая-то огромная му… насекомое. Итак, эта му… эта тварь… этот диморфодон летел прямо на меня. У меня мгновенно сработал инстинкт – я свернул газету, и тут… этот диморфодон будто чего-то испугался. Он замедлил свой полет, что позволило мне лучше прицелиться и ударить его газетой. Диморфодон упал на журнальный столик. Когда я подошел к нему, он еще жил, шевелил лапками. Я размахнулся и снова шлепнул его газетой. После второго удара диморфодону пришел полный… э-э-э…
– Второй удар оказался для диморфодона летальным, – шепотом подсказал Александру майор Заслон.
– Так точно – второй удар оказался для диморфодона летальным. Сдох он, в общем. Я рассмотрел его, и решил пока не выбрасывать, чтобы после завтрака показать жене. Я не хотел показывать его до завтрака, чтобы у жены не пропал аппетит при виде этой мерзкой твари.
– Скажите, а когда диморфодон замедлил свой полет – до того, как вы подняли газету, или после этого? – поинтересовался майор Заслон.
– Дайте-ка подумать, – зажмурившись, Александр попытался восстановить точную хронологию тех событий, потом открыл глаза и воскликнул: – Вспомнил! Только я поднял газету, как он тут же замедлил свой полет.
– Из этого окончательно следует, что не Александр с его похмельным синдромом, а именно газета стала причиной столь странного поведения диморфодона, – резюмировал майор Заслон.
– Что ж, логично, – побарабанив пальцами по столу, согласился генерал Муха. – Неужели запах типографской краски напугал эту тварь? Нам, что, придется завалить город и окрестности тоннами типографской краски?
– Если позволите, господин генерал, у меня есть некоторые сомнения по поводу причастности типографской краски к внезапному испугу диморфодона, – сказал майор Заслон.
– Излагай, – кивнул Генерал Муха.
– Александр нам сообщил, что это была несвежая, вчерашняя газета, а значит, она уже не имела выраженного запаха типографской краски. К тому же, диморфодон замедлил свой полет на некотором расстоянии от Александра с его газетой, и это еще больше заставляет нас сомневаться, что именно запах типографской краски напугал диморфодона.
– Тогда что напугало эту тварь? – спросил генерал Муха. – Просто вид свернутой газеты?
– Вряд ли вид свернутой газеты для диморфодона был страшнее вида Александра, к которому он летел без всякой боязни.
– Да уж, – ухмыльнулся Александр. – С такого бодунища… извините, в таком сильном похмельном синдроме я был страшнее любой свернутой или несвернутой газеты в мире, если вообще возможно такое сравнение. Так что, мне кажется, вы правы, господин майор, просто вид свернутой газеты не мог так сильно напугать диморфодона.
– Тогда что?! – не выдержал генерал Муха. – Что напугало эту тварь?! Говорите, если есть версия, не тяните кота за хвост!
– Я предполагаю, что не сама газета, а то, что на ней было напечатано вызвало такой шок у диморфодона, что заставило
