пробить почву.
Я не особо терпеливый человек и сидеть в неизвестности не люблю.
– Да, есть, – отвечает Марина, подняв на меня взгляд. – Начнём с самого главного: зачем вам это надо? Я читаю и не могу найти в вашем предложении логику. Не представляю, по какой причине человек может потратить столько денег на фиктивную жену, которая даже спать с ним не должна.
Сказать, не сказать? Почему-то кажется, что если промолчу, поставлю на договоре крест, а если озвучу… Такой как Реброва моя причина покажется пустячной. Ей не понять, что в нашем обществе деньги давно лишь средство для создания максимального комфорта, а не обязательный атрибут для выживания, как у них, у бедных.
– Понимаешь, есть один очень ценный предмет. Фамильная реликвия, которую я по незнанию проиграл другу, – решаюсь все же быть с ней честным, но взвешиваю каждое слово, прежде чем его произнести. Хочу добавить дурацкой бутылке важности. – По условиям спора друг вернёт мне ценность в качестве подарка на свадьбу. Но лишь в том случае, если брак будет заключён по любви. А год – это некое мерило, которым мы обозначили настоящие, проверенные временем отношения, а не фикцию. Понимаешь?
– Допустим, – кивает Марина, – но вы так уверены в моих актерских талантах? Я ведь не испытываю к вам чувств.
Смотри какая принцесса! Чувств она ко мне не испытывает.
– …Вдруг ваши друзья не поверят? Не проще ли было завести настоящие отношения с какой-нибудь девушкой, влюбиться, влюбить её в себя, да и жить счастливо?
– Не проще! – отрезаю. – Я не верю в институт брака и жениться по-настоящему вообще не собираюсь. Мне не нужны проблемы и посторонний человек в доме на постоянной основе.
– А родители? Что скажут ваши родители?
– Отец занят детьми от третьего брака, а мать была замужем раз десять или двенадцать, я сбился со счёта. Для моих предков свадьба вообще ерунда.
– Ла-а-дно, – тянет Реброва, – допустим, я вас поняла и с этими вопросами мы разобрались. Но вот тут, в пункте пять один написано, что мы должны создавать видимость отношений даже оставаясь одни в доме. Это как?
– Это значит, что спать нам придётся в одной комнате, создавая впечатление, что у нас бурная интимная жизнь, – глаза Ребровой округляются и она складывает губы в букву «о». – А чему ты удивляешься? Мои друзья большие затейники, а как известно, даже у стен есть уши.
– Но вы гарантируете мою неприкосновенность? – недоверчиво уточняет уже почти стопроцентно моя будущая жена.
Я чувствую, что она сдаётся и дожимаю.
– Разумеется. Я уже говорил, что ты не в моем вкусе, – вру не моргнув глазом.
Она привлекательная. Даже очень. Уверен, если мы будем жить бок о бок целый год, все у нас получится, а по окончанию периода тихо-мирно разойдемся. Главное, чтобы Марина в меня не втрескалась, хотя с ее-то характером…
– То есть, вы год будете жить монахом? Сами же говорили, что ваши друзья будут следить
