Надя всегда делала это за закрытой дверью своего кабинета, но в этот раз решила поиздеваться надо мной на глазах у коллег. Может быть, она собирается уволить меня?
– Во—от, правильный ход мыслей, – протяжно подтверждает Надя мою догадку. Но до меня тут же доходит, что она имеет в виду мою предыдущую фразу о том, что готовить отчет нужно заранее.
– А теперь давай подумаем, – предлагает она в этой своей манере говорить во множественном числе, – что делать, чтобы не за-бы-вать, – чеканит она по слогам, – делать отчет заранее?
– За-пи-сать? – я хватаюсь за ручку, указывая на стопку розовых стикеров, лежащих рядом с моим монитором.
– Хм, интересная мысль! – она касается подбородка указательным и большим пальцами, как будто всерьез обдумывает мою идею, а потом взмывает вверх указательный палец, как будто ее осенила гениальная идея, торжествующе произносит:
– Но не в век цифровых технологий! – она испытующе смотрит, ожидая, что я подхвачу ее энтузиазм, но я тупо смотрю на нее, желая, чтобы эта владычица отчетов отвязалась от меня.
– Ну, ты же миллениал! – подначивает она.
Надя любит ввернуть очередное модное слово с очередного тупого тренинга для менеджеров, которые посещает с постоянством ноябрьского дождя в Москве: «Как управлять поколением X, Y, Z? В ответ на мое молчание Надя все же решает подсказать:
– Нужно отчеты автоматизировать, тогда и не нужно будет ничего запоминать и записывать на листочке! Компания инвестирует в «Клик» деньги, а у нас до сих пор данные в отчет вносятся вручную! – говорит она, тыча кровавым ногтем в экран монитора. Ее лицо приблизилось ко мне настолько, что я замечаю довольно глубокие морщины на лбу и в уголках глаз. Я бы на месте этой старой девы уже колола ботокс, с такими морщинами можно запросто без мужика остаться. Что-то есть зловещее в ее темных, почти черных глазах с мелкими красными трещинками. Наконец, она выпрямляется, гордая и властная хозяйка. Интересно, осознает ли она, что повела себя так, будто бы отчитывала служанку, которая вымыла полы, но забыла натереть паркет воском. Но я не слуга, а Надя – не моя хозяйка, крепостное право отменили еще в 1861 году, и то, что я работаю в «ее» отделе, не дает ей право так со мной общаться. В конце концов, раз у меня есть профессиональные обязанности, значит, и права имеются тоже. Например, право перестать быть «дрожащей тварью». Я шумно выдыхаю:
– Надя, эти разработчики все время косячат, они из месяца в месяц предоставляют неверные данные, а на проверку уходит гораздо больше времени, чем на ручные отчеты. Может быть, нам не стоило нанимать неизвестную российскую компанию, а нужно было доверить это дело создателям программы «Клик»? Наверняка они оказывают услугу по внедрению! – я выдаю все, что думаю по этому поводу. Терять уже нечего.
– Эти создатели программы содрали бы с нас три шкуры, – подает голос Маша, и за поддакивание начальству я ненавижу ее даже больше, чем за подслушивание. Я смотрю
