рабу. – Я даю тебе время подумать. До заката. Потом ты либо покорно примешь свою рабскую судьбу, либо распрощаешься с жизнью.
И, махнув рукой, приказал:
– Отведите в целительскую.
Сам же схватил меня за локоть и повёл в дом.
Шагал быстро, размашисто, но при этом молчал. А заговорил, только когда за нами закрылась дверь его кабинета.
– Не смей перечить мне при посторонних! – прорычал папа, резко развернув меня к себе лицом.
– Прости, отец, – я покаянно опустила голову. – Это было глупостью. Я просто…
– Что?! – перебил он. – Пожалела айва?! Того, кто захватил нашу землю?! Переиначил нашу жизнь?! Расколол некогда великую Вергонию?! Ты видела его? Он явно из бывших военных. Понимаешь, что это значит? Если теперь он вынужден грабить машины, значит, из армии его выгнали. Может, даже он осуждён и сбежал. Солдат-преступник.
– Вот как вспомнит, так его и расспросим.
– Нет. Он слишком опасен, – не унимался отец.
– На нём рабский ошейник, – напомнила я. – Ты же знаешь, что этот артефакт сожмётся, едва ощутив агрессию того, на ком надет.
– Привезти его сюда в качестве раба, было глупостью. Самоуправством Саргала, – всё сильнее заводился папа.
– Но он уже здесь, – не сдавалась я.
– Если этот айв выберет смерть, я не стану возражать, – отрезал герцог. – Это гуманно. И я не сомневаюсь, что он не изменит решение. Ты видела его взгляд? Подобные ему не умеют подчиняться. Они только приказывают.
Я вздохнула, понимая, что отец прав. Для такого, как наш пленник, рабство будет хуже смерти. Оно сломает его, уничтожит в нём личность. А наши солдаты и работники не откажут себе в удовольствии показать ему, где его место. После войны у нас очень многие ненавидят айвов. Потому будут стараться отыграться на том, кто даже защититься не может.
Во что превратится его жизнь? В череду боли и унижений? Так, может, гуманнее принять его выбор?
И всё же что-то в глубине моей души упрямо твердило: он должен жить. Должен! Возможно, дело в моём вчерашнем лечении, или же в чём-то другом, но я чувствовала, что обязана сделать всё возможное, чтобы сохранить жизнь этого мужчины.
И тут в голову пришла интересная мысль.
– Папа, отдай его мне, – сказала, подавшись вперёд.
– Кого? Айва?! Ты в своём уме? – возмутился отец.
Пересёк кабинет, достал из серванта бутылку коньяка и щедро плеснул в стакан.
– Да, – ответила с полной уверенностью. – Ты давно говорил, что мне нужна охрана. А тут отличный вариант. Сильный, явно опытный воин. Который никак не сможет мне навредить.
– Брось, он не станет выполнять приказы. Навредить тебе не сможет, да, но что ему помешает просто остаться в стороне в случае опасности? – покачал головой родитель.
Несколько глотков коньяка сделали его чуть более спокойным. Папа даже прошёл к своему креслу и расслабленно в него опустился.
– Мы сделаем его
