блуждающая майская муха под действием взыгравшей молодой крови, или под действием еще чего, резко изменила траекторию полета… вихрь воды и… «шлеп»!
Не стало ни мухи, ни Выдра.
Крот огляделся. Голос Выдра все еще звучал в его ушах, но дерн, на котором тот сидел, развалясь, был абсолютно пустым. Нигде… смотри хоть до самого горизонта, Выдра не было.
Только внизу, на поверхности воды, снова обозначилась полоска пузырей.
Заметив ее, Крыс отвернулся и тихонька стал напевать… А Крот еще раз за сегодня вспомнил об этикете. Этикет запрещал всевозможные комментарии по поводу внезапного исчезновения любого из членов компании.
– Ну, что ж, мой друг, – сказал Крыс. – Я полагаю, и нам пора отправляться. Осталось только уточнить, кому из нас захочется упаковать корзинку с остатками завтрака.
– О, пожалуйста, позвольте мне, – предложил Крот.
Упаковка корзины была не настолько приятным занятием, как распаковка. По своей приятности эти процедуры решительно расходились. Но Крота в тот день умиляло все. И, хотя в момент, когда на корзине затягивались ремни, в траве обнаружилась забытая тарелка, а после переупаковки, Крыс указал на еще одну вилку, и, в довершение всего, последним был найден горшочек с горчицей, на котором сидели… ничто по-настоящему не могло раздосадовать Крота. И работа была окончена без больших потерь в настроении.
Полуденное солнце уже садилось, когда Крыс, не глядя на Крота и мечтательно нашептывая какие-то поэтические безделицы, направил свою лодку к дому. Между тем Крот начинал испытывать щемящее беспокойство за свою никчемность. Убедившись, что приблизились к месту, он внезапно предложил:
– Крысик! Позвольте мне немного погрести.
Крыс отрицательно помотал головой, лицо его расплылось в улыбке.
– Нет, мой молодой друг, – сказал он, – в этом деле вам еще следует получить несколько уроков. Не так это просто, как поначалу кажется.
Крот успокоился на минуту-другую. Но постепенно на смену чувству досады пришел дух соперничества. Крыс греб очень уверенно и лодкой управлял почти небрежно. Что-то стало подсказывать Кроту, будто в мастерстве этом нет ничего сложного, и сам он мог бы грести не хуже. Не выдержав внутренней борьбы, он вскочил с сиденья и силой овладел веслами. Это произошло так внезапно, что задумчиво смотревший на воду Крыс потерял равновесие и, задрав ноги, рухнул со скамьи. Торжествуя в душе победу, Крот мгновенно поспешил занять его место и покрепче вцепился в весла.
– Оставь их, глупый ты осел! – закричал Крыс со дна лодки. – Ты не сможешь! Ты перевернешь нас!
Долго сдерживавший себя Крот, даже не оглянулся на него, откинул весла назад и глубоко вонзил их в воду. Затем он сделал мощное запомнившееся ему движение, но при этом легко рассек поверхность воды и, не удержавшись, очутился лежащим поверх распростертого Крыса. В крайней тревоге схватился он за борт лодки… и… Плюх!
Он прошел чуточку
