в бешенстве.
Оставшись одна, Хейлиин долго рыдала в подушку. Тогда снова пришёл ниоткуда женский голос. Этот звук преследовал её в последнюю неделю. Иногда ей казалось, что она слышит слова даже через сон.
– Хейлиин, иди в Железный Замок. Великий Челгаан поможет тебе, – шептала таинственная незнакомка.
Сиадара слышала всё так явно, словно бы кто-то в самом деле кто-то был здесь, в пустой спальне, где спрятаться было негде. На всякий случай Хейлиин, одёрнув разорванную в пылу ссоры тунику, обошла помещение, заглянув за ширму и под кровать. Никого. Откуда же приходит этот зовущий, странный голос?
Хейлиин весь день смотрела на поблескивающий в лучах солнца Железный Замок, а к вечеру решилась. Она приказала Тулии нанять в городе коляску, чтобы не привлекать внимание к своей поездке со стороны надсмотрщика за царскими свуллами, взяла с собой латаса Муна-Му, с которым готовилась к очередным Далеенским бегам, нацепила под юбки перевязь с метательными ножами, и таким образом посчитала себя готовой к поездке к Великому Челгаану.
Здравый смысл подсказывал ей, что и зубы латаса, и метательные ножи будут бесполезны против колдуна, но так ей было спокойнее.
Только чем ближе был Железный Замок, тем тревожнее становилось сиадаре. Всю дорогу она размышляла как себя вести с ним.
Божеством Челгаан быть не мог. Всем на Алданаане известно, что боги, породившие людей, имеют белый цвет кожи. Лишь презренные племена губуров, очень похожие на приматов, имели голубую кожу. Они жили очень далеко, на границах Северного Кряжа, там, где горы отделяли мир Величайшей Алданаанской равнины от дикой природы остального континента, где кроме динозавров практически не было других видов животных.
Алданаанцы презирали губуров за уродство и их примитивный, почти первобытный родовой строй. Возможно, либо мать, либо отец Челгаана имел соитие с кем-то из губуров, от того и цвет кожи у Челгаана такой неприятный. В пользу этой версии было и то, что губуры были низкорослыми, и колдун едва доставал макушкой до груди человеку среднего роста.
Великого Челгаана боялись до безумия за колдовство и умение проникать в чужие тайны. Но втайне последний нищий считал, что колдун – недостойный уважения урод-полукровка.
Тем временем Железный Замок становился все ближе, вырастая громадой белого, освещенного огнями металла. Он был очень непривычен взгляду, но в нем была какая-то удивительная, непонятная гармоничность. И все же непонятное здание подавляло, заставляло чувствовать себя маленькой и беспомощной.
– Какие неведомые кузницы его выковали? – тихо прошептала Тулия.
– Меня больше интересует, есть ли у него ворота, – в тон ей ответила Хейлиин и, высунувшись из окна, громко сказала старому слуге:
– Мобор, найди дверь и доложи, что я прибыла.
Этого не понадобилось. Внезапно светом по стене замка очертилась трапеция, и ворота,
