И Катя у нас главный дегустатор.
– Да, гостям нравится, – кивает она на автомате и снова пишет кому-то.
– Кто там у тебя? – добродушно интересуется док. – Во время еды лучше отложить гаджеты.
– Да Настя фотки моего любимого мужчины прислала, – придвигает телефон к доктору тонкой рукой. Манжета чуть-чуть съезжает в сторону, обнажая небольшой шрам. Катерина на автомате одергивает рукав и быстро пролистывает фотографии в галерее.
– Правда, он классный!
С равнодушным видом ем дурацкий салат, тут же показавшимся мне безвкусным. Накалываю кусочек буженины с мясной тарелки. И осторожно ослабляю пальцы. А то сжимаю вилку как последний дурак. Ревность, она такая. Только откуда ей взяться на пустом месте? Посторонняя девочка. У нее кто-то есть. Тебе-то что?
Тут тебе, Василий Петрович, не обломится.
Умом понимаю. Но внутри уже поднимается холодная злость. Какой еще парень? Гнать надо поганой метлой.
– Хороший малыш, – счастливо комментирует док и протягивает телефон мне. – Мой внучатый племянник, – объясняет с гордостью. – Своих детей бог не дал. Зато у брата выводок. И восемь внуков. А этот мелкий такой забавный…
– Обожаю его, – вторит Катерина. – Настя говорит…
Непонимающим взглядом окидываю обоих. О чем вообще речь?
– Моя племянница вышла замуж за Катиного отца, – поясняет Евгений Ильич.
– Это мой брат, – добавляет девчонка, кивая на фотки в телефоне.
Какой-то ребенок ест, пьет, сидит на горшке. Очень трогательно.
– А-а, понятно, – замечаю как можно равнодушней.
Генералы детьми не интересуются. А сам облегченно выдыхаю. Нет у нее парня. И никак не пойму, что на меня так накатило.
Я эту девочку впервые вижу. Милая, нежная. Манкая такая. Но сколько их было у меня и еще будет! Так стоит ли заморачиваться на одной?
Но видимо мой организм решает иначе. Тянет меня именно к этой. Стоит только зацепиться взглядом за грудь, обтянутую тонкой спортивной кофтой, как мой боец, мирно дремавший в боксерах, приходит в движение. Приподнимает голову, блин. Самое время. Как раз весь санаторий собрался.
На пол со звоном падает вилка. Вздрогнув от неожиданности, на автомате лезу поднимать. Наклонившись, мимоходом зацениваю роскошные ножки и изящные щиколотки, обтянутые белыми носочками. А когда возвращаюсь в исходное положение и кладу на стол долбанную вилку, Катерина меряет меня уничижительным взглядом.
– Приятного аппетита, – цедит недовольно. Поднимается и уходит.
– Я что-то пропустил? – строго реагирует доктор.
– Не знаю, – пожимаю плечами. – Нервная девушка…
Хочу еще добавить что-нибудь про элементарное воспитание. Но от злости не могу вспомнить ни одного приличного слова. Один мат в башке.
Млять, девочка, тебя прилично вести не учили? Или бабки решают все?
– Отстаньте от нее, Василий Петрович, – веско роняет Евгений
