Ольга неожиданно засмеялась. Потом сделала Стрелку знак приблизиться, усадила рядом, за руку взяла доверительно.
– Смотрю, Стемка Стрелок, ты только так о девках и думаешь. А княжна эта ведь красавица. Однако если бы ее сочли подпорченной невестой… Да погоди ты, не рвись! Я ведь не Светорада коварная, чтобы своего приятеля под беду подводить. А задумала я вот что. Всем ведомо, что женихи вокруг дочери Эгиля стаями ходят, и если…
Тут она даже голос понизила, притянула Стему и что-то тихо-тихо ему зашептала на ухо, чтобы и сама ночь не услышала, и речной бриз не разнес. Пока наконец не закончила достаточно громко:
– Как все проделать и с кем сговориться, я сама решу. Тебе только подсобить понадобится. Возьмешься?
Стема долго молчал. Смотрел на язычки пламени на прогоревших дровах, хмурил брови. Потом спросил, что же ему делать, если у них и впрямь все сладится. Ведь в любом случае он может оказаться под подозрением.
– А ты уедешь, – убежденно и решительно заявила Ольга. – Я не раз слышала от тебя, что ты хотел бы уйти с викингами за Варяжское море[56], мир посмотреть да себя показать. Вот после того как справишься с заданием, и уходи к варягам. Я тебе в том пособлю, награжу богато, что любой ярл сочтет почетным такого как ты принять. Ну, а что со Светорадой после всего будет? Да какая нам с тобой разница? Игорь же… Если Игорь не женится на Светораде, он вернется ко мне!
Стема задумчиво запустил руку в волосы, отбросил их со лба.
– Все-то у тебя предусмотрено, государыня-посадница. Но может вся эта затея не стоит и вытертой овчинки?
– Стоит, Стемушка, уж как стоит! Игорю хорошо со мной. Да и сам Вещий Олег предсказывал, что быть мне княгиней. А где и быть-то, как не подле Игоря? Так что мне бы только разорвать союз со Светорадой. Тогда когда угры уйдут и станет известно, что я беременна, Олег Вещий сам настоит на нашем браке с сыном Рюрика.
– Погоди, – перебил ее Стема. – Так ты понесла?.. От Игоря?
– От кого же, как не от него? Вы ведь в Самвате давно знали, что мы с княжичем полюбовники.
Стема молча смотрел на Ольгу. Он понимал, что любой другой бабе беременность была бы только в радость. Однако Ольга занимала в Киеве особое положение. Слишком особое, чтобы ее беременность при отсутствии мужа не являлась признаком того, что ею пренебрегли. И ему так жалко стало ее. Очевидно, жалость отразилась на его лице, потому что Ольга рассердилась.
– Только не смей меня жалеть! Лучше помоги. Вспомни, сам ведь сказал, что должник мой и не привык долго отдавать долги. Помоги же мне, Стемид!
Он молчал. Догорал костер, сзади тихо плескалась река. Налетел порыв ветра, пахнуло росистой зеленью. Парень зябко поежился, и Ольга, скинув с себя безрукавку, протянула ему.
– Ты думай пока, Стема, а я, пожалуй, пойду. Но на рассвете пришлю к тебе человека с конем, чтобы ты мог в Киев уехать. А то, что попросила… Заставить я тебя не могу, но, если поможешь в том, о чем
Варяжское – Балтийское море.
